Kluuvikatu. Время - 11 вечера. Народу - никого. Центр Хельсинки, но Туомо понимал, что всегда столица Финляндии - та еще деревня. После 6 часов консервативные финны закрывают все, что закрывается и не закрывается, поэтому в десять вечера уже никого нет на улицах.
Зато есть двое чудиков. Финн и его вампир.
Туомо отмахивался от цели поездки в Хельсинки. У него порт-ключ был в столицу Финляндии, и регулярно отправлялся сюда. Непонятно, что взял с собой Адониса сейчас. Погулять? Проветрить и так застывшие мозги? (как давно у него стали прохладненькими - тот еще вопрос). И ради разнообразия взял Эйвери, быстро занес какие-то документы из Лондона, забрал и засунул рюкзак. Можно было вернуться, но Кяхкенен ощутил потребность погулять.
- Что насчет прогуляться по Хельсинки? - вопросительно выгнул бровь в адрес одногруппника финн, и услышав его согласие, направился по улочкам. Медленно брели по площади и небольшим улочкам. Александрийская была быстро преодолена, к Кафедральному собору не стал приближаться из-за чувства тактичности, отмахнувшись "надоела, всегда ее вижу и внутри много раз был". Мог бы прямо сказать этому гламурному и лаковому вомпэру, что из-за тактичности, но в то же время из-за тактичности придумал поводы не отсвечивать в солнечное время. То дела, то еще что. Благо, пасмурно, и солнце быстро исчезло, как будто не было.
Где-то заунывно орали чайки. Скучно. Но Туомо находил в тихом Хельсинки свою прелесть. Наверное, потому что вырос тут и привык.
И пока они гуляли по маггловскому миру, Кяхкенен слушал в аппаратах мир, и наслаждался ветром. Прохожих почти нет. Да и Адонис вроде бы не против.
- Я считай тут родился, - сначала он протянул по-фински, и задумчиво продолжил, - и иногда скучаю по родине...
Перехватив взгляд от одинокого путника, финн хотел было продолжить, а потом хлопнул себя по лбу. Он-то говорил по-фински, а тут его этот вомпэр понимает!
- Колись, откуда ты знаешь финский или хотя бы венгерский или эстонский язык? - шутливо он ткнул локтем в бок. Колоритненько выглядел музыкант - высокие кожаные сапоги с шнурками, кожанка, ошейник, рюкзак. И белые волосы с подкрашенными в черный корнями. Но тут увидел медленно наверх ползущие пушистые гусенички под названием брови на лице Эйвери, и проследил за взглядом. Впереди какие-то гопники с крестом до пуза и веником.
- Ты чего? Как будто несварение желудка поймал, эй богу.

Даже в скучных по-своему Хельсинках может быть весело. Туомо внимательно смотрел, сведя свои темные брови - ну откуда у него темные брови, если сам он блондин - на переносице. Адонис стал как хамелеон меняться на ровном месте, и плести что-то в сторону. По одному уже поведению Туомо уже понял, что имеет дело с охотниками. Ну зачем в Хельсинках гулять ночью с крестом до пуза и с вязанкой чеснока? Эйвери сразу начал плести про шпиль, что сразу давало оценку внимательности вампира - настолько он расслаблен был, когда в поблизости не было ни одного шпиля. Как раз та категория молодых мужчин, которые будут в голубом глазу уверять, что в писсуаре нет ни одной дырки. Да и ломанный финский, который в какой-то мере умилял даже молодого мужчину (на что тот ответил "очень милый старательный мальчик", потому что правда - so cuuute, когда пытаются в твой родной язык).
Туомо хотел потом перейти в норвежский, но решил не заморачиваться - они в Хельсинках. И пусть тут ломаный финский, зато финский. И Кяхкенен в какой-то мере даже наслаждался его потугами, не комментируя ничего его знание.
Но вопрос охотников на вампиров надо было решать.
Красота неописуемая... нашлась в стороне, где Туомо пошел сразу с Эйвери, понимая, что нервничает вампир адово. Интуиция в критический момент работает сразу, поэтому Кяхкенен уже принял для себя решение. Эйвери удирать никогда не умел толком, и финн с какой-то жалостью быстро отключил свои слуховые аппараты, и воткнул шарики из шерсти глиннокока, чтобы слушать. Сейчас магия точно будет.
Маты.
Крики.
И Туомо чуть не заржал в голос про ревнивого бывшего, и предложение аппарировать.
- Отличная версия, но у меня есть идея получше, - финн присел на корточки, раскрывая рюкзак. Там было заклинание расширения, и он мигом достал посох. И поднял голову:
- Что стоишь? Полезай в рюкзак, - на лице Адониса откровенно читалась ошибка 404. И финн ничего умнее не придумал, чем повернул рюкзак верх ногами, надел на голову Эйвери, и уже запихнул ноги туда. Накинул рюкзак на спину - так проще защитить. А что Адонис сам встанет внутри - не маленький, и уже понятно.
Вот только незадача - рюкзак его остался снаружи. И Туомо хотел было убрать подальше или засунуть. Но вот шаги пьяного быдла оставались рядом и приближались. Маты-перематы. Поэтому решив, что рюкзак не самое важное, Кяхкенен в рукаве спрятал свою волшебную палочку и держался за посох.
Главарь, который явно компенсировал длину кое-чего самым внушительным крестом, проревел, где тут ополоумевший вампир. И Туомо пожал плечами:
- Какой вампир, вы о чем? - он сделал максимально невинно-удивленное выражение лица, - мы не на съемочной площадке сумерок...
Один подошел ближе, дыша перегаром, от чего плеваться хотелось. И финн сохранил невозмутимость, хотя хотелось уничтожить каким-то непростительным.
- Тот. Высокий. Блондин. Который. Был. С. Тобой.
- Вы о чем? Я его не помню, - вылупил глаза финн, подозревая, что Эйвери сейчас в рюкзаке ржет. Или офигевает.
- Понятно, его загипнотизировали, ищем дальше, - один пацан шел дальше, но наткнулся на рюкзак, и сразу развернулся с палочкой в Туомо:
- Эварте статум! - Финн отпрыгнул от заклинания и направил посох и палочку на двух помощников того самого крестатого.
- Тентакула! - и те двое схватились за лица - у них выросли щупальца, делающие невозможным колдовать дальше.
А дальше начался фарс - тот охотник был оказывается вооружен до зубов амулетами, и принялся нападать.
- Протего. Протего. - отгораживался Туомо, и все защищался. Определяя наглость охотника, - протего. Протего. Протего.
Вот только помощники не собирались мириться, и финн уже принял для себя решение. Эти недоделанные тентакли предпринимали что-то, кто-то вытряхнул все содержимое рюкзака Эйвери, и пинком отправил на ближайший столб. И дальше финн пробурчал:
- Неосмотрительно нападать на человека с посохом, - он быстро развернулся, и быстро отбарабанил два заклинания в помощников с щупальцами, целясь в ноги:
- Exosso hostis, - костеразъедающее заклинание, и двое упали. Туомо отвернулся от неестественно выгнутых ног - там костей нет, а остальное на месте. Дальше эти двое не представляют угрозы. Да, темная магия. Да, эффективно. Но придется потом делать ноги как можно быстрее. Тем более, он защищался, и защищал вампира от нелегальной деятельности охотников. Тентакти начали кричать, и главаря ввело в смятение.
- Vilassio, - наложил темномагическое заклинание правды, Кяхкенен подошел поближе и отмахнувшись и защитившись от парочки атакующих, неожиданно наложил удушающее заклинание "Axelitus". По нему что-то попало, финн чувствовал, что по щеке идет кровь, но быстро остановится.
Парень упал на колени и стал стремительно синеть. Финн шел медленно вперед, мрачно смотря. Сюрреалистичная картина - темная куртка, громкий стук тяжелых ботинок, и палочка с посохом.
- Ответишь на вопросы, если я задам? - синеющий мужчина кивнул головой, и Туомо невербально снял заклинание с помощью Aerexta.
- Почему преследуешь этого вампира? - выслушав краткую историю, Туомо отрезал:
- Если узнаю, что вы рядом терлись. Если выживете, - предупредил скорее для острастки, чем для дела финн, - будет хуже. Чем сейчас, - он невербально на эту тройку наложил заклинание "Формидо", вызывающее сильный страх.
- Эй, дружков прихвати, - паникующий охотник с друзьями аппарировал куда-то подальше, и финн открыл рюкзак, поставив на землю.
- Вылезай, - он сам не планировал объяснять, куда и как вылезать. Все заклинания, которые он говорил, относились к темной магии, и он думал, что будет пояснять Эйвери - практически это был первый случай, когда на глазах кого-то из группы использовал заклинания из арсенала темной магии. Да и в принципе понятно, что финн в курсе, что Адонис не человек.
- Рюкзак сам достанешь, если что, - он бегло посмотрел наверх. Тоскливо висевший рюкзак на столбе служило напоминанием недавнего побоища кроме следов крови на дороге.

Отредактировано Tuomo Kähkönen (2017-07-18 04:41:17)

Эйвери пробормотал с как-то так и стал собирать свои пожитки, демонстрируя грациозность бегемота, страдающего крайней степенью ожирения, на коньках, подскользнувшись на элементарном. Он минимум старше на десять лет остальных участников группы, и так на простом ошибается. Споткнуться на крови! Финн присел на корточки и медленно уложил посох в рюкзак, и спрятал палку в голенище сапога, вернее, армейского ботинка с высокой подошвой, которые делали и так не низкорослого финна еще выше.
- Расслабься, про медлительность финнов только шутки шутят, если смотришь хоккей, то согласишься, что не тормозят. Ты со мной, у нас есть местный аналог 911, что срочно призывает местную волшебную полицию, разрешение им никто не даст, - финн поднялся, машинально протер колено, о что опирался о дорогу, и закинул свой рюкзак на спину, - на крайняк я сам что-то могу с ними сделать.
Туомо внимательно смотрел на Эйвери, чтобы не упустить того, что скажет, и чуть не сплюнул. Он не использует магию, значит что? Правильно, аппараты, и он достал слуховые аппараты, расправил трубочки и вкладыши, и вставил в уши, предварительно выковыряв шарики глинококка, раздражающего магического аналога слышать, но что делать, если нужно слышать?
- У нас времени достаточно, зачем нам бежать в Англию, лучше пойдем на хату к отцу, нас там точно никто не тронет, - Кяхкенен общался, дружил с отцом, и батенька часто позволял Туомо останавливаться у него дома. С вопросом ночлега в родной Финляндии Туомо никогда не имел проблем, да и Урхо Кяхкенен не возражал, если к нему заявиться с друзьями, и шутил, что если приведешь девушку, то повесь красные трусы на люстру, сигнализируя, что в закрытые двери лучше не стучаться. Вот такие были милые традиции у отца и сына Кяхкененов, да и посохи ставились в специальные подставки. Эйвери тем временем разделся, и финн коротко хохотнул:
- Морж недоделанный, - двое шли в сторону порта. Тишина. По закону жанра требовалось закурить, но финн молчал, вдыхая свежий воздух со стороны Балтийского моря. Сырой, пронизывающий, приятного мало, но в то же время настолько родной, что чувствуешь себя в каком-то роде живым. Здания, вывески, родной язык. Финн искренне кайфовал от того, что читает родной язык, и думает. Находится в Хельсинках. Дышит родным воздухом. Все же для каждого человека родина многое значит. И услышав слова Эйвери, Туомо привычно обернулся, и снова повернул голову в исходное положеие. Он в мире магглов, он все слышит.
- Будем честны, - на этом месте финн чуть не сплюнул, но он говорил, думая несколько о своем, - законы хоть и есть, магическое правосудие ловит почти всегда. Но ключевое слово - почти, - финн передернул плечами. Дурмстранг, страшные истории, темная магия. Говорят, что все хорошо, все чин чином, но на самом деле... Даже запретный лес у Хогвартса является райским садом. И Туомо посмотрел на вампира, перехватив его внимательный взгляд голубых глаз. Он не мигнул своими слегка раскосыми саамскими глазами, для несведущего роднящего его с азиатами. И хмыкнул:
- Иногда для меня целый квест: уследи за вами и прикинься шлангом, - на этом месте Туомо расхохотался в голос:
- Я никогда не забуду, как ты пил кровь, а потом королевишна орет про винишко. А потом ты удрал, - отсмеявшись, финн подошел к пристани, и выбрав место, наколдовал согревающее заклинание мгновенно вытащенной палочкой из голенища ботинка, и чуть не спрятал обратно, подумав об одном моменте. Сев на это место, предложил сесть рядом вампиру, заинтересованно взглянул:
- Тебе подогреть тоже место? - Туомо хоть и старался учиться хорошо, но он никогда не был специалистом по изучению вампиров, и сейчас искренне тупил, как обращаться с Эйвери, пока они вдвоем. Отмахнувшись от спонтанной мысли, финн кивнул:
- Ну да. Не самый лучший выбор заклинаний был, - юноша почесал затылок, смотря на водную гладь, - я даже не знаю, кем я хочу быть, может и в музыке застряну. Я первое время удивлялся, что ребята тормозят, я как-то мало того с Дурмстранга, который сам по себе прославился темными искусствами, так я окончил Стор - факультет, который профилируется на темных искусствах, - финн скучал немного по дурмстрангским будням, он буквально весной-летом этого года сдал все выпускные экзамены, особенно преуспев в темных искусствах, - я, конечно, не афиширую, у моей школы не самая лучшая репутация. Немного скучаю по квиддичу, я там загонщиком был, - юноша просто говорил, улыбался и вспоминал, словно делился своими ощущениями, и в какой-то момент ребенком был. Но вспомнив, что к чему, словно скинул с себя дрему и легкую задумчивость.
- Я не уверен, что они нормально отнесутся к тому, что ты не сквиб, а что-то другое, не уверен, что взрослое решение прятаться, но лучшего варианта я не вижу. На крайний случай при группе буду говорить на родном, раз ты понимаешь, и ты можешь ответить. Наверное, - финн смотрел на Адониса, ровно и спокойно улыбаясь, - а учитывая некоторые заморочки королевишны и его сестры, мне лучше делать вид, что я читаю маггловские словари, чем какие-то книги по темной магии.
Минутная пауза, и финн спросил скорее неожиданно для себя, словно приглашая рассказывать длинные офигительные истории о прошлом и на-на-самом-деле интересах:
- А сколько тебе лет? И кем ты был до обращения?

Отредактировано Tuomo Kähkönen (2017-12-09 05:01:41)

Туомо смеялся, когда Адонис соизволил разрешить подогреть ему место, и привычно, скорее даже машинально, включил обогрев седалищ, чтобы не отморозить. Когда ты учишься в Дурмстранге, то и не те заклинания для быта узнаешь, поэтому Туомо привык пользоваться примочками, чтобы не замерзнуть, и то постольку-поскольку. Иногда самое наслаждение в том, чтобы померзнуть, потом в теплом помещении отпивать из чашки чай, и согреваться. Жить на контрастах, наслаждаться свободой и простой жизнью не-волшебника. Когда ты не-волшебник, то мир одновременно и сложнее, и в то же время играет яркими красками, на что избалованные магией волшебники уже не обращают внимания. И выслушав про Дурмстранг, Кяхкенен почесал пальцем затылок, и медленно повел плечами.
- Очень часто желают учиться в Дурмстранге, - финн посерьезнел на некоторое мгновение, - но не знают, что это такое. Если бы я оказался там впервые сейчас, я бы не пустил моих детей учиться туда, если бы они были у меня.
Финн внимательно смотрел на залив, медленно вдыхая город белой столицы Севера, как иногда поэтично называют Хельсинки. Он сейчас находился с Адонисем в самом Хельсинки, хотя выделяют еще Большой Хельсинки, который по факту состоит из трех городов - Вантаа, Эспоо и Хельсинки. И хотелось отправиться погулять по родному Вантаа, да и у отца там была квартирка небольшая, куда он может завалиться.
- Хогвартс милое место, и гораздо безопаснее по сравнению с Дурмстрангом. Помнишь лестницы, которые своенравны и ведут, куда хотят? У нас такие коридоры, и можно блудить годами. Впрочем, потом расскажу про мою альма-матер, - финн выставил руки назад, и оперся на них, смотря на небо.
- Я не уверен, но я приму твое решение любое, и дальше прикрою тебя, если нужно, - для него уже стало какой-то привычкой, и Кяхкенен с этим наблюдением за статутом секретности вампира многое узнавал об одногруппниках за короткий срок, также всегда оставался начеку и поддерживал себя в тонусе многочисленными заклинаниями. Самое то для волшебника, которому опасно не действовать, и ничего не делать, и бездействием рискует потерять большую часть своего скилла.
История вампира завораживает как настоящая сказка. И финн даже почти не дышал, впитывая всю историю того, кого другие так и считают ни на что не способным сквибом-веганом. Батори, яркая дамочка, пожиратели смерти, Великие 28. Слушал-слушал, а перед глазами пролетали картины, которые были запечатлены колдографом, и многие вещи можно было увидеть в зацикленном виде, и представлять, что там было. Как выглядели люди, как улыбались, сражались, жили, погибали и любили. Богатые дома, множество эльфов, которых Туомо видел только по фотографиям - в Дурмстранге не было никакого труда усилиями домовых, все только своими руками - и за готовку отвечали девушки с факультета Бьюкмол под чутким руководством наставниц, парни же убирали все, и делали ремонт, и не дай бог будешь наказан - отберут палочку и заставят все делать своими руками. Не то что пугало самого Туомо, но многим это было страшным наказанием. И финн слушал, а его глаза горели как у котика, потому что все было достаточно захватывающим, и энергично закивал, что хотел бы увидеть те самые места, тем более, они тут и так гуляют по Хельсинки - по родине Туомо. И услышав вопрос, финн сел поудобнее, скрестив ноги по-турецки и развернулся лицом к Эйвери - до этого он сидел бочком, и слушал. А сейчас просто хотелось рассказывать. Тем более - он искренне не афишировал свои знания темной магии, а тут пришлось спалиться - что поделать, если темная магия крайне эффективный инструмент решения проблем?
- Я родился недалеко тут - отсюда на метле минут десять до моего отчего дома - в городе Вантаа, который входит в Большой Хельсинки. Мать у меня маггл, отец - волшебник, который не афишировался - статут о секретности. Маме надоело, что папа скрытный. Мама блондинка с большими глазами, финка и на какую-то часть шведка, отец же наполовину финн и саам, тоже блондин с узкими глазами. Саамы же народность в Лапландии, узкоглазые и темноволосые, но это все детали. Почему-то меня все считают азиатом, - Туомо еле слышно засмеялся. Какое-то время раздражался, а сейчас посмеивался на это. Ну и что, что считают за азиата, какая всем разница. Да и рост у него очень не азиатский. Он не очень понимал, почему принимают за азиата - он видел, что не похож на этих людей, и интересно было послушать взгляд со стороны.
И переведя дыхание, продолжил свое повествование:
- Так вот, мама и папа развелись, что не общались толком, и я отправился в хоккей, а также в музыку - как любят детей в кружки. Там случилась травма, и я потерял слух, но маменька не растерялась и стала тянуть меня, чтобы я смог жить дальше. О хоккее пришлось забыть, а чтобы не травмировать меня, решили не прекращать занятия музыкой - и я, пребывавший в шоке, стал чувствовать звуки руками, да и Бетховена вспомни. Подобрали потом слуховые аппараты, и продолжили жить дальше, пока не прилетела сова. Маме пришлось срочно звонить отцу, подозревая, что уши растут оттуда, и папенька возился со мной, поясняя, что к чему. И так я попал в Дурмстранг, причем забавно, что я попал на Стор, а папа с Гаммеля - эти факультеты сильно враждуют.
Кяхкенен припоминал свои будни в Дурмстранге, и несмотря на некоторую суровость, он наслаждался тем, что учился там. Как он изыскивал все.
- Поскольку я не слышу, я привык доставать информацию всякими методами. Ну как не слышу - не все доступно моему слуху, и я привык глазами искать все, - юноша пожал плечами, - а поскольку специализация моего факультета - сама темная магия, вот и втянулся. Читая и узнавая больше, изучая разные заклинания. И стал одним из лучших студентов, попутно разгоняя кровь по конечностям на метле. У меня напарник хороший был, и мы с ним загонщиками были в тандеме - он направлял, и мы жестами порой объяснялись, сработались отлично. Даже на товарищеском матче с Махоутокоро не опозорились, - финну это было приятно вспоминать. Эти японцы отлично летят, и не опозориться уже много значит. Они тренируются в море в бурю, когда с соседнего острова взлетают маггловские самолеты. Так что их надо было умудриться сшибить, но и дурмстрангцы не лыком шиты, выросшие в мире более суровых игрушек.
- В один год за успехи в учебе меня отправили в Хогвартс, и я там по принципу свободное место попал в Гриффиндор. Где познакомился с королевишной нашим. Я учился, я занимался своим делом, и адаптировался, а он взял и вручил гитару. Так и втянулся в коллектив, что договорился вернуться, как закончу свой Дурмстранг. И так я тут.
После этой истории Туомо внимательно смотрел на огоньки в порту. И улыбался. Несмотря на то, что у него со слухом все плохо, он считал, что у него жизнь яркая и интересная.
- Что дальше? Еще погуляем, на хату к отцу - там его скорее всего и не будет, или если погуляем - могу показать места, где я вырос, - спонтанно отчасти, скорее потому что было предложение показать все со своей стороны от Адониса, откуда он. И Кяхкенену тоже хотелось поделиться своим прошлым с вампиром, с которым он нашел общий язык.