В общем-то, торговля для Габи была делом нехитрым. В своей выпечке она была уверена почти также, как в том, что бабка таки была вейлой (разве что в выпечке уверенности было чуть больше), обаянием своим стенобитным людей брать умела и любила, а уж как язык у неё был подвешен – Мерлин не горюй. Перспектива гнёта языкового барьера бойкую француженку никогда не пугала. Кому вообще нужны эти спичи, когда можно было всем своим пышным телом показывать, куда смотреть надо, а в какую сторону отворачиваться и какого размера будет скидка, если любезный мсье или прекрасная мадам прихватит ещё и остатки вчерашнего имбирного кекса.
Да и быть в центре внимания, возвышаясь над прилавком, словно гора взбитых сливок над шапкой торта – что могло быть приятнее? Габи занималась этим уже десять лет и готова была руку на отсечение дать – с удовольствием прозанималась бы ещё столько же.
В конце концов, работа с людьми пусть и сложная, но хотя бы не скучная. Вот, например, Габи каждую неделю имела уникальную возможность наблюдать за самым увлекательным шоу под названием «рыбы пытаются читать». Ну, в смысле, «англичане пытаются флиртовать», да.
К милейшей ведьмочке, которая была поразительно постоянно в своей любви к овсяному печенью (это при наличии на витрине крем-брюле и штруделя!), не менее постоянную симпатию испытывал какой-то совсем уж нерешительный мужчина.
В наблюдениях за их брачными играми Габи сточила три яблока, два эклера и четыре лакричные палочки. Хотя мужчина по её меркам и был нерешительным (с Габи, знаете ли, мало кто вообще мог в этом посоревноваться), но в настойчивости ему было не отказать. Ведьмочку же, видимо, жизнь наоборот приучила к каким-то совсем уж робким богомолам, раз она сбегала от такого «напора» раз за разом.
Когда она изменила своей еженедельной традиции покупки печенья дважды (чем немного разбила Габи сердце, но мы не об этом), Габи пришлось столкнуться с расстроенным этим всем кавалером, который мало того, что своим унылым видом портил ей витрину, так ещё и пытался найти в её лице тонкого психоаналитика.
Как многие уже могли бы заметить, в Габи не было ничего тонкого, ни внутри, ни снаружи.
Облегчённо вздохнув, когда мужчина ушёл, Габи устроилась за стойкой с новым выпуском кулинарного журнала. Рич, конечно, псина, но и его по-человечески кормить надо иногда…
— Можно пол фунта овсяного печенья? Спасибо большое.
Габриэль аж чихнула от испуга. От её чиха журнал упал с колен, а глаза заметно увлажнились.
- Мерлин милостивый, а я уж думала вас конкуренты сманили, - Габи потёрла покрасневший нос и очистила руки взмахом палочки, - Почему не дождались вашего друга?
Женщина взяла мешочек и принялась отсыпать в него печенье.

Вообще, откровенно говоря, печенье можно было пересыпать одним простым заклинанием – быстро и ни крошки не просыпав мимо. Но зачем вообще идти в кондитеры, если руками не касаться свежего печеньица, отбирая придирчиво лучшие, крепкие и целые, идеальные в своей круглой форме? Вот и Габриэль не понимала, а потому неторопливо закидывала в пакет печенюшку за печенюшкой, благо, никакой очереди не наблюдалось, а её запропавшая на дороге жизни покупательница была не против подождать (Габи очень не любила, когда её торопили, к счастью, этот случай был противоположным).
Возможно, конечно, мадемуазель Делакур просто тянула время. Потому что, знаете, чужие отношения куда как увлекательнее английского глянца для колдуний (возможно, Ричарду предстояло и сегодня провести вечер на голодном пайке во славу любопытной натуре соседки).
- Ага, этот самый мсье, который так настойчиво искал вашего внимания все те разы, что приходил сюда. Неужто даже на друга с вами не сторговался? – губы Габриэль тронула мягкая усмешка. Знала она этих мужчин, никогда они не могли найти золотой середины: то с разбегу зовут приличных девушек консумировать брак, ещё даже не запланированный, то джентльменством страдают излишним, вместо того, чтобы в лоб озвучить своё приглашение на приватный показ «Давай поженимся!». Габриэль предположила, что Колин оказался как раз из последних.
«Небось хитросплетённо вещал бедняжке про то, что звёзды ночью так прекрасны, фиалки лиловы, розы красны, а он не решится позвать её на свидание до первой своей седины…»
У Габи был ряд критических замечаний к английскому флирту, но все они меркли на фоне признания клиентки.
Кажется, у француженки в руках даже одна печенюшка поломалась – так ей хотелось совсем нетактично схватиться за сердце с возгласом «Это долго?! Много?!»
Грешным делом она уже подумала и о собственной испорченной натуре, когда всё по местам расставило признание девушки. Габриэль не сдержала вздоха облегчения.
Мир не сошёл с ума, она не совсем пропащая у маменьки с папенькой, а в Англии очевидно секс и простые радости человеческие существуют (возможно на соседней улице).
Пользуясь паузой, девушка продолжила свою импровизированную исповедь, заставляя Габриэль задумчиво прижать к груди пакет с печеньем – иначе никак было не унять боль за весь тот проигнорированный ячейкой волшебного сообщества секс-просвет, которым на протяжении стольких веков занималась её гордая французская нация.
Мадемуазель Делакур в один миг ощутила на себе груз ответственности и необходимости пояснить этому юному цветку за пестики, тычинки и откуда в духовочках появляются, прости Мерлин, булочки.
Однако по собственным племянникам Габи хорошо знала, что главное в таком деле – не спугнуть объект просвещения. А то сначала смущаются, а потом думают, что средства контрацепции – это для тестировки чар в школе, водой их наполнять то бишь и следить, сколько влезет (литр, но мы не об этом).
- О, mon petit caramel, бросьте эти глупости! Клянусь своим кремом англез, если для меня хоть что-то значит ваша раса (хотя, признаю, однажды ведьма увела моего кавалера, но к её несчастью торт на их свадьбу пекла моя знакомая), - Габи засуетилась за стойкой, на всякий случай отодвигая пакетик с печеньем в сторону, пока оно всё не раскрошилось о пышный бюст, и мягко взяла девушку за руку, - Я абсолютно убеждена, что с простыми волшебницами мужчинам гораздо скучнее. То ли дело ведьма или, кто знает, на четверть вейла, - Габриэль лукаво улыбнулась и продолжила, - но вам будет трудно жить, если вы продолжите так тушеваться перед мужчинами. В конце концов, вы же красавица, они все будут смотреть на вас так, как этот мсье. Вам надо поднатореть в сердечных делах и научиться реагировать на ухаживания, - Габриэль выпустила руку девушки из своих ладоней и повернулась за журналом, выкладывая его на прилавок, - Когда-нибудь думали о том, какие мужчины вам нравятся? – француженка быстро листала страницы, загибая уголки тех, на которых попадались колдографии с волшебниками.
В любви как и в азбуке – лучше начинать с картинок.