Меня все заебало.
Меня заебала аппарация в самые глубокие жопы нашей Великой Британии, меня заебало то, что в итоге приходится бежать, сломя голову, потому что влетать с палочкой наперевес в обиталище кентавров - вообще не лучшая идея, и да, знаю я, что они понятия не имели, что у них находится артефакт. Да даже если бы знали - знаю я их хитрые конские рожи, наврали бы с три короба, что им там кто-то дал на хранение, потребовали бы выкуп хуже, чем цыганская семья за невесту, и потом сутки напролет бы ломались, давать или не давать - да пошло оно все нахуй. Вот я и решил идти напролом.
Правда, получилось как всегда, пару раз я хорошо получил копытами, аппарировать пришлось в спешке - блять, с метлой было бы надежнее - и со страхом, что сейчас как расщепит и поминай как звали. В итоге обошлось, конечно, и еще полквартала пёхать до ебаной квартиры с видом на ебаную Эбби Роуд - к черту Морана, который сказал, что это шикарный вариант, к черту меня, который с восторгами двенадцатилетней девочки еле сдерживал эмоции, чтобы не начать бегать по знаменитому пешеходному переходу, и который говорил, что все отлично замечательно. Нихуя блять не отлично, почему я не живу в нормальном магическом районе, какого хрена я выбрал эту маггловскую дыру, почему я не могу аппарировать прямо в собственную квартиру, почему вынужден еще переть до нее, грязный и окровавленный, с заветным артефактом в незримо увеличенном кармане - ну его нахуй. Пускай Уэбб сам все достает. Увольняюсь завтра же.
Не уволюсь, конечно. За эти чертовы пять лет я успел не просто приноровиться, но и начать (и продолжить) получать удовольствие от работы. И какое там не хватает адреналина, когда практически каждый день приходится буквально спасать свою жопу от злобных волшебников/гоблинов/кентавров/нужное подчеркнуть. Подумать только, пять лет назад я впервые пришел к нему в магазин, тогда еще и Кобб был при делах, и все казалось таким... Другим. Странным, непривычным. После чистенького Хогвартса и не менее (более, намного более) чистенького Литтл-Уингинга грязь и маргинальство Лютного казались чем-то странным и запретным. Работать там, конечно, было чуть ли не мечтой жизни - посмотрите, до чего я докатился, готов поспорить, никто из вас всерьез не думал о том, что я буду работать тут, а вы посмотрите. На деле все оказалось сложнее, на деле жизнь крутанулась вокруг своей оси и зависла башкой вниз, и в том же положении остается по сей день. В магазине я управляющий, что не освобождает меня от обязанности ловить и искать артефакты - потому что я в семье единственный кормилец, не Уэбба же отправлять, серьезно. Он хорош, но только по теоретической части вопроса.
Я хорош сейчас только в том, чтобы дойти до дома и повалиться на кровать. И было бы просто отлично, если бы я смог это сделать быстро и безболезненно, но блять, я же весь в какой-то грязи, в крови, плечо изодрано, нога тоже так себе себя чувствует, даже не на троечку, и...
Блядь, что это.
Пытаясь открыть дверь ключом, как белый человек, я подхожу к этой самой двери ближе - и вляпываюсь ногой в неприятную хрустящую субстанцию. Ебаный пакет с фирменной витиеватой надписью "У Шугарпалма", с какими-то очередными то ли пирожными, то ли еще чем внутри. Ну все, сука, ты у меня за все ответишь.
Обычно все происходило более-менее спокойно, пакеты я относил Брэйди, из-за чего у него, похоже, скоро должен был развиться нервный тик, думать о них как-то особо не думал, если он хочет тратить деньги таким очевидно не умным способом, это его дело. Он и так отлично знает, что я эту херню не ем, еще более отлично он знает, что это жест абсолютного и непроходимого идиота - нет, пару раз я говорил ему прекратить, но опять-таки, если хочется человеку. Но сегодня он меня просто выбесил, он делал это на протяжении нескольких лет, испытывал мое терпение на прочность, явно намекал на продолжение школьных отношений, за которые меня временами накрывает волной стыда, и именно, блять, сегодня ему нужно было это сделать. К херам все.
Я хватаю пакет одной рукой и аппарирую на Косую Аллею, к кондитерской. Грязный, в крови, с разорванным плечом, хромая на одну ногу, оставляю отпечаток ладони на стеклянной двери и швыряю пакет на прилавок.
- Фаулз, я тебе говорил эту хуйню больше не приносить?

[icon]http://s0.uploads.ru/fSKnJ.png[/icon][sign][/sign]

Сегодня было мало посетителей, на удивление полупустая кондитерская вызывала у Винни тревогу. У неё теперь хватало время на размышления о будущем, о своей роли в жизни общества. Перед глазами вставал образ расстроенных родителей, которые видели свою девочку в Министерстве, сильную и влиятельную. А что теперь? Теперь она печет пирожные для других работников Министерства, не имея возможности каким-либо образом влиять на будущее волшебного мира.
Некоторые просто не тянутся к власти, их интересует нечто большее, более важное. Для Винни важнейшим делом в жизни была кондитерская, точнее то, что она представляла - кусочек счастья или порция утешения. Иногда казалось, что нужное пирожное в руках нужного человека действительно может изменить мир, просто подарив этому самому человеку вдохновение, стимул что-то сделать. Никогда не недооценивайте пекарей и кондитеров, они намного сильнее, чем вы думаете!
Если честно, то утешение было такое себе. Уныло оглядывая кондитерскую, Винни лишь хотела отогнать подальше эти дурные мысли, ведь плохое настроение влияет на качество выпечки, тесто чувствует твои эмоции, твою душу. А она не хотела каким-то образом оплошать в своей работе, это наверное сломало бы девушку. Ведь кроме этих сладких утешительных комочков счастья у неё больше ничего не было. Разочарованные отец и мать искали отраду в компаниях единомышленников, учтиво опуская в разговорах детали жизни своей дочери. Она существовала где-то, в другом измерении, чтобы им было легче жить. Кто их может винить? Виннифред вот не может, из большой любви к своим родителям, которых принимала такими, какими они есть. Девушка привыкла не ждать взаимности, она любила безвозмездно.
Один сахарный зайка приблизился к краю витрины, чуть не впечатавшись нарисованными носиком в стекло, и с любопытством стал рассматривать свою создательницу. Она склонилась к витрине и легонько постучала пальчиками по стеклу, чтобы как-то отогнать зайку к своим сородичам, но тот лишь на мгновение отскочил и оставил отпечаток носа на стекле. Эти существа были такими любопытными, неудивительно, что детям так нравилось покупать себе сладких друзей. За стеклом оставалось лишь четыре штучки, которые ждали своей участи, и долго ждать не пришлось. К стойке подошла волшебница, ведя за ручку пухленького сынишку. Будь Винни более прямолинейной, она бы посоветовала малышу налегать на морковку, вместо сахарных зайцев. Но вместо этого девушка с лучезарной улыбкой приняла заказ и с той же улыбкой стала упаковывать оставшихся ушастых.
Этот визит её немного взбодрил, людям все еще нужны сладости, они все еще идут в кондитерскую. От наплыва вдохновения девушка хотела было вернуться на кухню и поэкспериментировать с марципановыми бабочками, но в сладкое королевство ворвался мрак. Иначе описать увиденное она просто не могла, в голову приходили лишь мрак и ужас. Не сложно было догадаться, что Винни редко встречалась с таким... Её друг выглядел так, словно прошел через мясорубку и выбрался оттуда на удивление живым. Хоть сразу по нему и не скажешь. Работая с детьми, Винни разве что имела дела с разбитыми коленками да царапинами, но здесь все было иначе. На мгновение девушка оцепенела, как и некоторые посетители, которые с ужасом оборачивались на вошедшего. Рядом тут же возник Тони, который до того занимался личными делами и надолго выпал из её поля зрения. Он разделял ее чувства по поводу увиденного, это можно было заметить даже по движениям ее коллеги. Винни не решилась подойти сразу, этот хищный и полный ярости взгляд девушка встречала впервые. Уинстон никогда не показывал ярости в общении с ней, сложно было найти малейший повод для этого. Но, судя по всему, у Тони это получалось прекрасно, что за дивный и самоубийственный талант.
В спешке развязав фартук, Винни подбежала к другу, который в то время совсем никого не замечал вокруг. Смотреть на его раны вблизи было почти невыносимо, она всегда чувствовала чужие раны на себе, буквально вздрагивая от мнимой боли. Ужасная особенность, особенно сейчас. Но, будь ее воля, Виннифред разделила бы боль друга, он был ей дорог и позволить страдать близкому человеку... Ну, так не делается, так нельзя.
- Что произошло? Ты выглядишь... ужасно, - она хотела сказать, что он выглядит как сгусток боли, по её ощущениям, но не стала. Девушка хотела было притронуться к ранам на лице, словно не верила в реальность таких повреждений, но тут же отдернула руку. Не хватало еще повредить их больше, чем сейчас.
- Мне нужны объяснения, пока я попытаюсь тебя подлатать. Это конечно не подбитая коленка, но возможно что-то получится. Ох, как же... - она нервничала, суетилась, говорила много, чтобы отвлечься от этой страшной картины. Словно лишние слова могут как-то помочь. Винни ненавидела это чувство, когда ты понимаешь, что просто бесполезен в той или иной ситуации. Вытянув палочку из кармана (волшебство какое), девушка стала нашептывать знакомые ей заклинания, которые были наверное слишком слабыми, но она старалась об этом не думать. Оставаться позитивно настроенной было все сложнее с каждой минутой, особенно находясь между двух огней. Бывает ведь такое, когда искры летают в воздухе до такой степени, что ты можешь ощущать их на своей коже. Крайне редко, но такое случается... Виннифред хотела, чтобы все решилось, чтобы закончились страдания, но все только начиналось.