Эмори любила холодную погоду.
Больше всего ей нравился, конечно, дождь, когда можно было идти по улице, чувствуя холодные капли на лице и осознавая, что ты настолько же вечен, как и эта вода - что ты тоже рано или поздно исчезнешь, испаришься под шагами спешащего куда-то прохожего, не волнующегося о твоей судьбе, а лишь переживающего о том, что ему нужно купить в овощной лавке, ты станешь простой сточной водой на бордюре вселенной. Да, Эмори любила дождь благодаря неосознанным экзистенциальным кризисам и прохладе.
Но вот снег давал возможность улыбнуться, увидеть пар от твоего дыхания, насладиться ослепляющей белизной и почувствовать себя таким же невесомым, как и парящие вокруг снежинки.
В Африке Лайтвуд скучала по многим вещам, и длительные периоды холода были одной из них. Англия дарила потрясающую атмосферу туманности, дождей и прохлады, в которой Эмори любила растворяться.

Сейчас она стояла в приемной Мунго и наматывала шарф, уже предвкушая погружение в приятный морозный воздух. Возможно, она зайдет за продуктами и приготовит что-то простое, но изящное. День выдался достаточно тяжелым, ведь доктор Симмонс, ее "соглядатай", как она любила называть его про себя, принял сегодня несколько пациентов с тяжелыми случаями, и Эмори тяжело было оставаться в стороне, молча наблюдая за сеансами и не имея возможности вставить свое мнение. Она слишком привыкла быть врачом, не ассистентом, и, по правде сказать, методика Симмонса задержалась на том же уровне, что и развитие экономики у магглов - где-то в двухтысячных. Но, к сожалению, условие, на котором ее приняли обратно на работу - обязательная стажировка, поэтому она помалкивала и делала заметки. Возможно, они были правы, и ей рано было возвращаться к полноценной практике, потому что... Никто здесь не знал об этом, но ей все еще снились кошмары почти каждую ночь, и как ты можешь бороться с чужими демонами, если ты не можешь укротить своих? По крайней мере, ей разрешили посещать некоторые сеансы, когда пациенты были не против присутствия второго специалиста, так что, возможно, уже скоро ей доверят кого-то лично.

Эмори уже собиралась толкнуть дверь и выйти в так любимый ею холод, как кто-то окликнул ее, и девушка повернулась, слегка морщась от легкого испуга из-за внезапности. Навстречу шел Лайонел, и Эмори улыбнулась, сразу же узнавая бывшего аврора.
Его случай был донельзя интересным. Когда он проходил терапию, Эмори только пришла в Мунго, и ей еще не было позволено посещать его сеансы, но она слышала истории от врачей в ординаторской. Никто никогда не раскрывал деталей, которые сообщали им пациенты, но все делились информацией, которая была известна широкой публике. Так Лайтвуд узнала, что Лайонел потерял в пожаре всю семью и воспоминания о своей жизни. Она пару раз видела его подругу, Элеанор, которая пригрозила доктору Робардса очень графической расправой, если он вдруг слишком расстроит Лайонела. Стоит признать, Эмори слегка впечатлилась и была готова даже пригласить девушку на кофе, но ее отвлекли, так что это осталось призрачной идеей на краю сознания.

Она слышала, что восстановить память Лайонела так и не получилось, но если это расстраивало парня, то он это не показывал. По крайней мере, он казался Эмори приятным спокойным человеком, когда они виделись в коридорах и пили кофе между его сеансами. По правде сказать, Эмори много размышляла над его делом. Около года назад шаман племени, в котором она жила, столкнулся со случаем, когда поселенец повредил голову и не мог вспомнить, что происходило с ним в последние несколько месяцев. Шаман использовал интересное заклинание и несколько трав, полностью восстановив воспоминания пациенты, и Эмори была уверена, что где-то в ее блокноте сохранились заметки об этом деле, но она прекрасно понимала, что было бы странно подойти к человеку, которого она не так хорошо знала, и предложить зайти к ней домой подышать африканскими травками, так что она даже не поднимала эту тему в разговорах с Лайонелом.

- Лайонел, - улыбнувшись, кивнула Эмори, и проследила взглядом за только что вошедшим пациентом. - Не волнуйся, два заклинания, и он будет в порядке. Хотя если человек умудрился сотворить с собой такое, он вряд ли будет в порядке.

Лайонел выглядел радостно, настолько вдохновляюще улыбался, что сама Лайтвуд почувствовала, как у нее поднимается настроение. Чертова эмпатия.

- Ты выглядишь неприлично счастливым, Робардс, - она наклонила голову и слегка прищурилась. - Давай колись, что тебя так порадовало?

Девушка бессознательно натянула перчатки и поправила шарф. Становилось уже поздно, и им стоило либо быстро поговорить и разойтись по домам, либо найти место, где будет тепло, светло и желательно алкогольно. Весь настрой на тихий ужин улетели в приоткрытую дверь, и Эмори махнула рукой в примерном направлении выхода за ее спиной.

- Не хочешь куда-то зайти за бокалом сливочного пива? Тут недалеко неплохой бар, можем там осесть, поговорим, заодно и расскажешь, как твои дела.

Стоило признать, что ей слегка эгоистично хотелось выведать у Лайонела деталей о его состоянии, потому что опять же, его дело было невероятно интересным, и ее профессиональная тяга к новым деталям подталкивала к действиям. Да и сам Робардс был неплохим парнем, так что простая человеческая эмпатическая часть ее желала разузнать побольше о его состоянии.