Heine Ramberg, 25 y.o.

ХАЙНЕ РАМБЕРГ

ВОЗРАСТ: 25 лет, 11.03.2001. СТАТУС КРОВИ: полукровный волшебник. МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ: Лютный переулок, съемная квартира над «Белой виверной». ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: Рейвенкло’19; Администратор и по совместительству организатор мероприятий в пабе «Белая виверна». Уровень дохода чуть выше среднего. Не состоит в общественных организациях по причине зацикленности исключительно на своей жизни.	Paul Boche
ИНВЕНТАРЬ	СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ

♦ ВП от Джимми Кидделла. Авокадо и волос водяного, 10,2 дюйма, гибкая. ♦ Метла Чистомет 16, но предпочитает пешие прогулки полетам. ♦ Делит постель с котом сфинксом Рэнди, подаренным однокурсником после учебы. ♦ Кричащий ежедневник, который крайне раздражает Хайне, но помогает не выпустить из головы важные события и дела, а их много. ♦ На серебряной цепочке на шее носит кольцо, подаренное отцом на окончание школы. Магическими свойствами не обладает.	Не имеет никакого отношения к политике и не читает газет. Все, что ему известно, известно от посетителей паба, и никоим образом не отражается на сменах настроения.
УМЕНИЯ И НАВЫКИ

Как и большинство ребят, обучающихся на Синем факультете, Хайне стремился к совершенству ума. Многие предметы давались ему легко, но над некоторыми он ночами ломал голову, проклиная и профессоров, и глупого себя. В 14 лет старшекурсник, с которым Рамберг подружился на почве дуэли, научил его вызывать Патронуса, им оказалась бесшерстная кошка. Лучшим воспоминанием на тот момент была поездка в Германию. В целом, особыми магическими способностями не обладает. Имеет хороший слух, доставшийся от матери, которая и научила его играть на фортепиано. Она росла в семье простых людей, поэтому ее в свое время тоже образовывали как маггла. Девятилетнего мальчика отдали на маггловское фехтование, не брезгуя общением с обыкновенными людьми, считая, что ему необходимо социализироваться и уметь постоять за себя.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Генрих Рамберг – отец, в чьих венах течет наполовину германская кровь, перевез молодую жену в Лондон в порыве сбежать от крайне политичной семьи. Сейчас занят научной деятельностью и выпускает образовательные брошюры. Мэлани Рамберг (Уилсон) – мать англичанка, первая волшебница в семье, магглорожденная, потому родители Генриха, чистокровные маги, помешанные на собственном превосходстве, были против их брака. Обожает цветы и волшебные растения, владелица небольшого магазина, прилегающего к дому. ♦ Родители познакомились, когда Мэлани отправилась на стажировку в Берлин на магические плантации. Позже происходили длительные ссоры между будущими молодоженами и немецкими родственниками Генриха из-за нечистой крови Мэл. В итоге было принято решение уехать из тоталитарной семьи на родину возлюбленной. Там они и поженились. Хайне – желанный сын в счастливом долгожданном браке. ♦ Воспитанием занималась в основном мать, большое внимание уделяя творческому и духовному развитию Рамберга-младшего. Рано научила его читать и писать, позже – играть на фортепиано. А вот Генрих в итоге счел все занятия сугубо девчачьими и закомандовал отдать мальчика на фехтование. ♦ В одиннадцать, как и все волшебники, поступил в Хогвартс на Рейвенкло. Был участником хора и пользовался популярностью среди сверстников. Старшие общались с ним на равных. Препятствий Хайне не сооружал, а был открытым и радовался новым знакомствам. По результатам экзаменов оказался в списке лучших студентов, чем удивил и крайне восхитил родителей. ♦ Что же сделало парня вспыльчивым и порой чересчур эмоциональным? Ответ кроется в семье, как и в большинстве случаев. Генрих видел его будущее на руководящей должности в Министерстве, для чего подыскал ему место в отделе магических происшествий и катастроф, в штаб-квартире стирателей памяти. Забавно, но то, от чего он бежал из Германии, вылезло в самый важный момент. Обучение в Академии авроров уже дало выпускнику школы представление о том, каким он быть явно не хочет: дисциплина, муштра, снова зубрежка, от которой подташнивало еще во время Хогвартса, хотя трудолюбия было не отнять. Все чаще он срывался и выплескивал негатив на окружающих, перестал улыбаться и интересоваться чем-либо. После двух с половиной недель обучения на курсах обливэйтеров, так ничему не научившись по сравнению с другими, Хайне получил уведомление о том, что если он не исправит успеваемость, то будет отчислен. Так оно и случилось. ♦ Но облегчение, с которым парень покидал Академию, сравнимо только с приятнейшим ночным купанием в море. Его не пугала работа, и он обратился в Дырявый котел с вопросом, не нужны ли им помощники. Невзирая на материнские слезы, молодой человек, набравшись некоторого опыта, к двадцати годам покинул родительское гнездо. Бывший однокурсник, встретив его в одном из баров Лютного, выслушав историю, предложил пожить у себя, пока материальное положение друга не стабилизируется. Вскоре Хайне устроился в «Белую виверну» на должность официанта. ♦ Собственную квартиру Рамберг позволил себе снимать лишь после того, как его повысили в должности, видя потенциал и амбициозность. ♦ Теперь он администратор в пабе и организатор закрытых вечеринок. Обладает неплохими навыками управления персоналом, но, смешиваясь с характером, они становятся специфическими. Коротко о главном: ♦ Дымит как паровоз, закупая сигареты на улицах Лодона блоками. Курит даже в «Виверне», где висит вывеска, гласящая о запрете. Но ему плевать на недовольные возгласы посетителей. ♦ Обожает пешие прогулки и мотивы песен, сопровождающие его в мыслях. ♦ Людям непросто выносить его больше получаса: одно непродуманное слово – и вам грозит серьезная эмоциональная атака. Способа для релаксации Хайне пока не нашел, но, похоже, его вполне устраивает нынешнее положение в обществе. На работе он руководствуется принципом «Не хотят общаться – пусть молча выполняют поручения»; что касается личной жизни… Едва ли найдется человек, способный терпеть острие ножа и воспринимать его как само собой разумеющееся. ♦ Тем не менее, отходчив. Нередко можно заметить, как он уже несет букет цветов барменше за сказанную грубость. ♦ О любви не размышляет, убежденный, что проведет остаток дней в одиночестве, попивая огневиски и пыхтя кубинскими, пожиная плоды собственного предприятия. ♦ Борец; выгрызает место под солнцем зубами и тяжело переносит неудачи. Нуждается в поддержке и поглаживанию по голове, но… не заслужил?
СЛАБОСТИ	СТРЕМЛЕНИЯ

Ненавидит червей и вообще насекомых в принципе, особенно летом. Опасается высоты, поэтому редко садится на метлу.	Открыть свой бар и безбедно прожить остаток дней. Кроме того, надеется наладить отношения с семьей.
СВЯЗЬ	УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ

При надобности снабжу асей или телеграмом; лс /активная почта с уведомлениями на телефон/	Пассивное.

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Не хочу, чтобы ты ошибался.
Не хочу твоих сожалений.
Не хочу этой боли, въедающейся в подсердечье.
Как луч прожектора во время выступления на просторной сцене, мысли перемещаются на гостя, главного героя моей драмы. Высвечивают, обнажая его пропащую душу, сводя меня с ума. Мне хочется успокоить его, вернуть к привычной жизни, чтобы легкости снова нашелся уголок. Зачем? Не для того ли, чтобы чувствовать превосходство, силу Ричарда, которых я не могу отыскать в его потёмках сейчас? Все полетело к чертям: и мои дружеские установки, и его пресловутая мудрость, и первоначальный смысл этой встречи. Неужели на подсознательном уровне ты не хотел именно такого финала, Вигго?
Where is my mind?
Теперь, когда ты так близко, Хэйген, о чем ты думаешь? Цитирование как защитный механизм; ты еще в состоянии выстраивать стену по кирпичикам… Отпусти это, слышишь? Мы взрослые люди.
- Стой, - вышептывая где-то рядом с ухом, перехватываю его руку, нервно выстукивающую такт марша. Хватит этой книжности, напыщенности и морали.
Want you so bad I can taste it.
Затягиваюсь, затем подношу сигарету к его губам; она заканчивается, и я снова порчу подоконник, приоткрывая окно и выбрасывая пару окурков вниз – там стоит мусорный бак. В комнату просачивается прохладный февральский воздух, освежая пространство, но не влияя на мысли. Дышу часто и каплю сбивчиво от врывающихся в голову осознаний. Мне хочется ощутить его, выманить из клетки, в которую он сам себя заточил; но не приручить, иначе перестанет быть тем, кто он есть. Случалось, что я ломал людей, перешагивал через их интересы, но не сейчас. Этот мужчина стал для меня слишком важным. И если он захочет измениться, то только по собственной инициативе, путем длительных размышлений и переговоров с мозгом.
Поцелуй получается безмолвным и немного – нервным, я даже не успеваю ответить и поймать его губы. Но сейчас и не нужно, это лишнее, потому что первый шаг сделан. Спешка ни к чему. Ожидать большего от законченного натурала – неистовый бред, я же не идиот, чтобы требовать привычных действий любовников. Передо мной Ричард, и остальным между нами нет места. Он в моей голове, в моем избитом сердце, в покорёженной душе, в карцере моих вен, полосующих все тело. Ты _уже_ во мне, и это куда больше, сильнее секса.
In the arms of another
Who doesn't mean anything to you
Do you lose yourself in wonder?

Почему я чувствую, как сильно ты нуждаешься во мне? Именно сейчас, как никогда и ни в ком не нуждался. Потому что хочу? Эгоистично… Прости меня.
Отстраняется, но я не позволяю отойти от себя далеко, ладонями накрывая сильные плечи, съезжая ими чуть ниже, проглаживая выступающие мышцы. Затем медленно возвращаюсь вверх, к шее, подушечками пальцев с нажимом изучая жилки и вены, не сводя взгляда с уставшего лица. Все еще сидя на подоконнике, ногой обхватываю его бедро, заставляя придвинуться ближе, смотря в серые глаза, погружаясь в омут тихих чертей. По телу разливается совершенно потрясающий жар, не сравнимый с тем, что разгорается во время случайной близости. Это слишком лично, слишком прочувствованно и осознанно.
- Хочешь уйти? – вопрос глупый, но я не мог не задать его. Мне важны твои желания, пусть даже с моими они не совпадают. Прохладными пальцами вплетаюсь в светлые волосы, кутаясь в их тепло, опуская веки от накатывающего удовольствия. Хочу сказать ему банальное «Останься», но позволяю сделать выбор иным способом. Без стеснения притягиваю к себе, чуть надавливая на затылок, и накрываю губы своими. Больше не будет этих робостей, нахер. Целовать его – тонуть в глубине Марианской впадины, трогать разгоряченную кожу – проваливаться в накаленный солнцем песок. Ричард – не человек полумер. Огонь или лед, третьего не дано. Завораживает, я бесстрашно пропадаю в нем, увязая в сплетении прокуренных губ, исчезая на накачанном торсе под одеждой предательскими ладонями.
Мог ли на его месте оказаться любой другой человек? Нереальность подобной перспективы пугает и на секунду тормозит меня. Почему? Так трудно представить здесь и сейчас кого-то, кто мне не близок, обездушенного и уверенного в своих животных ощущениях.
Если мое предназначение в том, чтобы показывать тебе сияние мира, я приму обязательства, которыми наградила меня судьба. Приму их без остатка и сомнений, потому что ты нравишься мне, Хэйген. И если ты уйдешь, сегодня или завтра, с абсолютом решимости в голосе, который я непременно пойму, моя миссия будет завершена.
Замираю, отрываясь от поцелуя, но просто прислоняюсь грудью к его груди, слыша биение двух сердец.
А завтра обещают метель.