I guess they can't.
I guess they won't.
I guess they front.
Gangsta's Paradise - Coolio

  Они говорили.
  Говорили о том, что она чертовски хороша. Говорили о том, что равных ей нет и быть не может, потому что остальные - серые посредственности, а она - богиня среди них, жемчужина в дорогой оправе, тепло мерцающая в приглушенном свете. Говорили о том, что ее тело обратит в веру гетеросексуальности даже распоследнего гея, что устоять перед ней невозможно да и смысла нет - кто будет отказываться от нее, когда вот она, уже в руках? Говорили о том, что такие как она должны сиять, что их будет любить весь мир, стоит лишь пройти какие-то пробы и показать себя - стать любимицей камеры. Говорили о том, что никогда не забудут.
  Они не знали.
  Не знали о том, что у нее тоже бывают плохие дни, красный кончик носа и опухшие от слез глаза, что может сломаться каблук, что денег в кармане хватит на парочку бутылок мартини, а потом - хоть на улице спи. Не знали о том, что их чертовы камеры и кино - не для нее, потому что рядом с ней все выходит из строя, благодаря вспыльчивости и неумению в такие моменты контролировать вейловскую магию. Не знали о том, что не будь она на четверть вейлой - на нее бы обращало внимание в десять раз меньше людей, ведь вокруг полно хорошеньких девчонок. Не знали о том, что даже если бы она была страшной как мантикора, беззубой, лысой и толстой - она бы была для многих идеалом, стоит лишь выпустить свою способность из-под контроля. Не знали о том, что от нее можно отказаться и можно забыть.
  Они врали.
  Врали обо всем. С упоением несли чушь и верили в эту ложь, как в прописную истину, пока глаза застилала похоть, а во взгляде читалось бесконтрольное безумие, становящееся все глубже от близкого контакта с ней. Нет, конечно же, Мария сама была во всем виновата, ведь эти эксперименты над мужчинами так забавны, а они, те, кто повелись и ждали чего-то в ответ, так глупы. Но не более, чем сама Уайт.
  Он не говорил. Он знал. Он не врал.
  Он - это Кирен. Он никогда не говорил ей ничего подобного, ведь даже при первой их случайной встрече здесь, в этом чертовом рассаднике разврата с мишурой из серпантина, блесток, голых девок и алкогльно-табачных испарений, он молчал. Он, в отличии от неосведомленных маглов прекрасно понимал, что перед ним не просто девчонка и, спасибо ему, не воспевал ее красоту, не стал давать пустых обещаний, не стал клясться в том, о чем пожалеет или забудет на утро. В зале, где чередовались свет и тени, они не узнали друг друга, тем более через столько лет, но когда неполное знакомство было продолжено ненавязчивым, но уверенным приглашением куда-то в более уединенное место, пора было и представиться. Моран. Чертов Моран, фамилия и имя которого прозвучали в голове громовым раскатом, а она еще долго стояла молча, замерев посреди пустой улицы. С ее стороны было бы правильным рассказать ему - и она это сделала, едва ли не впервые в жизни, Мария поступила правильно и ничуть об этом не жалела, идя наперекор упрямому желанию умолчать и испытать что-то новое - он не был похож на других, слишком восторженных. И его сдержанность поражала.
  Уайт тогда побоялась спросить его, что было бы, если бы она обманула его. Она, скорее, не хотела знать, пусть ей и было любопытно. Став в один миг домашней, взъерошенной и совершенно не похожей на себя саму, неосознанно Мария сама поставила точку в ситуации, спросив "и что теперь?". Кирен тогда улыбнулся и пообещал сварить какао, как когда-то давно, в той прошло жизни, которая отзывается ноющей болью глубоко внутри. Сам вопрос подразумевал вовсе не это, но ее давний и почти забытый друг детства на удивление хорошо умел сглаживать углы и не дал дурацкому клише повиснуть над ними Дамокловым мечом. Но ведь он и не ответил - это тревожило так же, как и успокаивало другое - он не врал.
  А сейчас, едва обретя надежду на то, что все у нее будет хорошо, еще не понимая своих глубинных желаний и отношения к этому человеку, Уайт уже успела довести его до бешенства и нарваться на вздрючку, а после нее устроить грандиозный скандал. И вот, помятая, но гордая, она сидела с развалившейся прической, будто бы только из постели. Пучок свисал криво, из него торчали шпильки и прядки волос, обычно вьющиеся от природы. Растянутый безразмерный кардиган на короткое, едва прикрывающее зад черное платье и босоножки, на одной из которых отломался каблук - и это еще не все. Нос распух, губы покусаны, глаза на мокром месте и ее постоянные попытки не всхлипывать - вот как выглядит Мари теперь - глупо.

Отредактировано Maria White (2017-09-13 14:03:38)