- Кире-ен, пошли играть! - восклицание тоненьким голоском, пока маленькие кулачки барабанят в серую дверь комнаты в конце коридора. Не смотря на минимум силы и размер ладошек выходило довольно громко, в особенности вместе с писком девчонки, которая то и дело подпрыгивала на месте. Рыжие косички, туго заплетенные и торчащие в разные стороны, покачивались как веточки. Девочка морщит нос и проводит по нему тыльной стороной ладони, шмыгнув. Маленькая россыпь едва заметных на свету веснушек делает ее похожей на солнышко - так мама говорит, а ей точно можно верить, она же не станет врать! Одна гольфа все время сползает, являя миру сбитую ногу, щедро обработанную и всю в отваливающихся пластырях, разрисованных всевозможными мордами неизвестных миру животных - это она Морана просила, он умеет хорошо рисовать. И ведь больше ни у кого такого нет! Ребята ходят со всякими там скорпионами, змеями, а у нее целая всамделишняя мати...мако...мантикора, во!
  - Ну Ки-ире-е-ен, - ноет Мари под дверью, начиная давить на жалость и едва ли не хныча. Обыскав весь дом она не нашла его, разве что сводный брат заперся у себя в комнате и опять читал те свои книжки, которые не разрешал трогать когда его нет поблизости. И чего в этих книжках страшного? Хотя, там была одна очень кусачая, которую Мария боялась даже не смотря на заверения всех ее знакомых ребят о том, что она самая храбрая девчонка в мире. Скорчившись и сердито сжав губы девочка выглядела довольно забавно, она сложила руки на груди и топнула ногой, а потом со злостью дернула дверную ручку и...двери поддались. Оказывается, комната вовсе не была заперта. Просочившись в проем, Уайт еще раз шмыгнула носом и посмотрела на лестницу ведущую наверх.
  - Кирен, ты тут? - ступеньки вели на чердак, облюбованный Мораном еще с тех пор, когда в их доме было очень много детей и мама еще справлялась с ними всеми, но сейчас она жаловалась на то, что ничего не успевает, а у нее уже этот, как его... точно! Возраст! Но папа на эти вялые жалобы всегда говорил, что мама еще очень молодая, а еще самая красивая. Мари с ним соглашалась - ведь и правда, ее мама самая-самая лучшая.
  Не дождавшись ответа, Мари целенаправленно начала подниматься наверх, высунув нос из когда-то люка, а теперь просторного...прохода? Или как там это называлось - она не знала, или знала, но не помнила сейчас, ведь не важно же. Комната была пуста, только мягкий теплый свет пробивался через неплотно задернутые шторы, в лучах были различимы пылинки, мерно плывущие по воздуху и оседающие на мебели. Пахло хвоей... точно, мама ведь вчера стирала! Закусив губу, девочка залезла в комнату и на четвереньках поползла исследовать помещение. Не то чтобы оно было ей незнакомо, но ведь так интересно заглянуть всюду когда рядом никого нет!
  Прямо по курсу была упаковка из-под шоколадной лягушки, Мария ускорилась, с радостным воплем поднимая ее - не пустая. Кое-как справившись с оберткой, девочка крепко хватила брыкающийся шоколад и начала его жевать. Кирен не обидится, ведь так? Он всегда с ней делится лягушками, так что ничего страшного, если она эту возьмет сама, да и врать она не будет - все расскажет как только его найдет. За этими мыслями Уайт и не заметила, как доела шоколадку. Руки были безнадежно испачканы и, вздохнув, ей пришлось подниматься на ноги и отправиться вниз вприпрыжку, чтобы помыть руки незаметно от мамы, а то ругани будет! Сладкое на голодный желудок не едят, аппетит портить нельзя и еще что-то, чего Мари уже не помнила, но знала, что оно есть.
  Помыв руки и побродив по дому еще немного, девчонка оказалась у двери, ведущий на задний двор, выглянула за нее и, с широко раскрытыми от удивления глазами, обнаружила свою пропажу.
  - Кирен! - радостный вопль вырвался наружу, а она побежала едва ли не обгоняя свой крик, чтобы запрыгнуть Морану на руки. В процессе проявления родственных чувств книга с колен парня была сметена ураганом Мари в траву.
  - Я тебя искала долго-долго! Даже к тебе в комнату ходила, но там никого кроме лягушки не было. Я ее съела, извини, - тараторя это, Уайт вовсе не выглядела виноватой.

- Не испорчу! Но ты маме не говори, она все равно ругается будет, - просяще глядя на него, Мария вздохнула, вцепившись пальчиками в футболку Кирена, когда качели начали раскачиваться все сильнее. Нахмурившись, она смотрела на книжку, что упала на траву и смешно морщила нос из-за пробивающихся сквозь листву лучей солнца.
- Фу, эти гоблины противные! Лучше давай играть! Хочу играть в пиратов, - требовательно воскликнула она, закусив губу и улыбаясь. Щуплое тельце то и дело соскальзывало с колен мальчишки, а Уайт весело повизгивала и улюлюкала, когда их раскачивало особенно сильно. С ее ступни слетела босоножка - каким-то образом расстегнулся ремешок. Иногда ее обувь имела обыкновение убегать от девочки самыми странными способами, что немного ее раздражало. А еще, недавно, Мари заставила шнурки одного противного мальчишки завязаться между собой - и ведь завязались! Они переплелись тогда, словно дождевые черви в комке мокрой земли, и этот гадкий Стивен Фосби упал на месте, когда попытался погнаться за ней и ее подругами, а еще он разбил нос - так ему и надо. Уайт на ужасные ругательства, бросаемые им в спину, тогда обернулась и крикнула, что Стивен противный и пожелала ему заболеть. И так уж получилось, что на следующий день, в свой день рождения, Стивен слег с температурой и не высовывал носа из дому еще неделю. В следующую их встречу он только пригрозил ей кулаком, со словами "уууу, ведьма!" и перестал задирать ее саму и всех ребят, с которыми она общалась. Мари этим жутко гордилась - вот как она может, пусть даже ее заслуги в этом нет, а Фосби заболел из-за того что босиком по лужам бегал, но ведь сколько авторитета подобное добавило в глазах остальных детей! И не ведьма, а волшебница - ей так Кирен сказал, а он обманывать не станет, он же сам волшебник. Иногда с Мари и правда происходили необъяснимые вещи, но уж очень редко, да и что-то незначительное. Что-то можно было списать на случай, что-то на "показалось", но из всего вороха выделялось нечто особенное, всегда разное и вызывающее мурашки. Будучи маленькой, Уайт часто забывала это уже через несколько дней, под впечатлением от новых более сильных эмоций.
- Будем искать клад! И рисовать карту! - в этот момент ее мама выглянула из окна, убеждаясь, что дети во дворе, а потом вновь скрылась в недрах кухни.