Пить Энди не умел. В школьные годы солидной практикой он так и не обзавелся - в Ильверморни деканом Вампуса был ярый противник алкоголя, который за пьянство был готов сожрать живьем, считая подобное преступлением хуже, чем прогулы или курение травки. А после выпуска Пьюси с головой ухнул в мир большого спорта, где веселью мешали режим, тяжелые регулярные тренировки и прочие спортивные развлечения.  Так что вчера, когда семья устроила внезапный сабантуй в честь его окончательного переселения в Лондон, Энди умудрился набраться с трех рюмок бабулиной рябиновки, после чего начал сетовать на жизнь, заставлять брата дуэтом исполнять гимн школы, требовать немедленно заказать ящик кленового сиропа для блинчиков, а  потом и вовсе вскочил на стул и заявил, что лесбиянки хуже любого Воландеморта. Всю жизнь ему испортили.

С утра бедняга еле оторвал голову от подушки, ощущая себя выброшенным на берег китом, которого проткнули гарпунами десять злобных китобоев. Негодяйский Игнат ехидно ухмыльнулся, прочитал скрипучим голосом нотацию, сопроводив её дюжиной русских пословиц (что-то там про "Пьяница проспится – к работе не годится"), но все же сжалился и раздобыл где-то пинту светлого пива, заставив кривящегося начальника опустошить кружку залпом. После отправил алкоголика в душ пинком, дабы не смердело от новоиспеченного капитана так, словно живет тот на фабрике по производству огневиски.

Крам, слава Мерлину, назначал смотр новых охотников на обеденное время, и приунывший Энди успел вовремя. Прихватил огромный стакан кофе, прикрыл красные глаза темными очками и переместился через камин в центральный холл лондонского стадиона, где и тренировался обычно звездный Юнайтед. А то, что он споткнулся, когда переступал через решетку, плеснул себе на колено горячим ореховым латте, а после витиевато выругался, поминая нехорошими словами приличное количество могущественных злодеев прошлого, почти никто и не заметил. Человек тридцать, не больше. И все кинулись просить у мокрого помятого капитана автографы. Виктор еле вытащил жалобно мычащего подчиненного из толпы молодых спортсменов за шкирку.

- Так. У нас восемнадцать человек. Понятия не имею откуда их столько привалило - некоторые аж из Австралии приехали, но я нашему отборщику потом выскажу, а сейчас нам надо быстро отсеять самых безнадежных и сосредоточиться на основных кандидатах. Погоняем их по стадиону - пусть себя покажут, а потом разобьем на команды и устроим матч. Ты в норме, Пьюси? Выглядишь жутковато - приболел, что ли?
- Ох, нет, семейное мероприятие добило. Простите, тренер, я перед тренировками и матчами не пью, честное канадское.
- Ну смотри у меня. Ладно, сейчас отправлю помощников построить ребят и пойдем на трибуны. Просмотри пока данные на наших детишек. Я специально искал зеленых, без большой практики - воспитаем под себя. А то у нас сплошные дядьки серьезные, все по журналам мордами светят, да трусы рекламируют, фу-ты ну-ты. 

Помощники Крама выдали молодняку синие тренировочные мантии с крупными белыми номерами, после чего выстроили ребят на поле. Погода выдалась солнечной и безветренной, так что изрядно припекало, да и почти всем игрокам пришлось накладывать на летные очки заклинания затемнения, чтобы не бликовало. Энди с трудом сосредоточился на бумажках, пытаясь соотнести резюме с шастающими мимо него на метлах безликими тенями.
- Номер три! Бросок в правое кольцо с пяти метров!
- Пятнадцать, обходной маневр Ивановича сможете?
- Девять и тринадцать! Серию передач лесенкой, потом три круга и облет вокруг колец.
- Первый и седьмой - встаньте на ворота. Семнадцатый и третий за ловцов. Одиннадцать, двенадцать, шестой и четыре - вы за загонщиков. Остальные поделитесь на две команды - вы охотники. Майк, выпусти бладжеры. 
Крам и Пьюси пользовались поочередно Сонорусом, командуя кандидатам выполнять те или иные трюки-маневры, а после, когда началась импровизированная игра, принялись в пол голоса переговариваться, разбирая поочередно каждого из возможных охотников Паддлмир детально.
- Мне нравится номер восемь - она была капитаном своего факультета, три года назад взяла кубок школы. И бросок у неё ничего такой?
- Семнадцать и шесть тоже капитаны факультетов. Первый вот аж четыре кубка в Африке своей собрал. Но восемь в Гарпиях на скамье сидела, а тринадцать, допустим, хоть и не был капитаном, зато два года в основе Ос отлетал.
- Говорят, что он конфликтный. Ого, Виктор, семнадцатый снитч поймал... Ничего себе, десять минут прошло. Он точно на охотника у нас?
- Точно, точно. Так, сходи и отпусти тех, кого мы точно отсеяли, а оставшихся  поменяй  ролями, скорострела этого поставь к тринадцатому и первому в трио. Посмотрим на их командную работу.
- Робин О’Салливан, двадцать лет. Торнадос дали ему отличные рекомендации, кстати. Хм, в упор его не помню, а я ведь стараюсь следить за перспективными новичками.

Энди отставил на соседнее сидение пустой бумажный стакан и с трудом встал, чувствуя легкую тошноту. Наверное не стоило хлопать последнюю стопку с братом, требовавшим непременно выпить за свою грядущую вазэктомию. Летать сегодня не требовалось, так что на стадион капитан заявился в джинсах, кедах и темно-красной клетчатой рубашке с закатанными рукавами - стиль канадского дровосека, столь любимый его поклонниками и прессой.
Он озвучил номера отсеянных, которые с понурыми лицами медленно полетели к раздевалкам, а потом сделал знак оставшимся подлететь поближе:
- Ребята, сейчас еще одна игра, а потом мы вас отпустим. Результаты отборочных вам пришлем вечером с громовещателями. Как у вас настрой-то, готовы показать класс?
Энди с любопытством оглядел висящих в воздухе парней и девчонок - у них у всех горели энтузиазмом глаза, они были готовы рвать и метать ради места в Паддлмир, ведь каждый из них знал, что это прямой путь в высшую лигу. Не удержавшись, Пьюси чуть больше внимания уделил тому самому номеру семнадцать, чьи шансы на должность сейчас были как никогда высоки. Вблизи тот оказался довольно мелким, но не худым, а каштановые кудряшки смотрелись довольно мило, но изрядно парня омолаживали.