[NIC]Shiera[/NIC]

У тебя волосы серебром переливаются, когда ты сидишь при свете луны, - солнце ведь похоже на золото, а золото ты считаешь вульгарным и дешевым, - и задумчиво смотришь вдаль. В такие моменты ты так часто что-то вспоминаешь, что-то далекое, детство. Кажется, что это было так много лет назад. Кажется, это было не с тобой.
Кажется, это было не с тобой. Не ты была той трехлетней девочкой, к которой сначала после смерти матери приходил только отец, который пах кислым вином, но всегда баловал тебя, - бедная доченька сладкой Серенеи из Лиса, оставшаяся после смерти матери одна, - видимо, твоя мать все же имела власть над этим странным человеком.
Странным человеком, который пускал к тебе так мало детей – законных принца и принцессу, их мать с вечно смиренным лицом и семиконечной звездой, снисходительно смотрящей на тебя. Впрочем, именно среди ее фрейлин ты впервые услышала…
Впервые услышала, когда тебя выпустили из башни на турнир, что ты – последний ребенок пока что старого развратника-короля. Не-дос-той-ный. Так они говорили.
Так они говорили, а ты быстро поняла, что не зря Септа тебе говорила, что спину нужно держать прямо, улыбаться всем – не смотря на то, что девушки из свиты Нейрис, - явно не столь религиозные, сколь королева, - обсуждали еще одного бастарда Эйгона, дочь его последней любовницы-колдуньи, тебя. Ты слышала все – от волос до того, что глаза у тебя странные. И вообще ты не такая. Но продолжала сидеть и смеяться, смотря, хлопая рыцарям на поле. А глаза…
А глаза, действительно, были не такие. Ты отошла недалеко от своей септы тогда, сославшись на головную боль, чтобы посмотреть вокруг.
Вокруг не было никого, никто не мог обсуждать. Кроме мальчишки, который сидел на тех же камнях. Который сказал, что ты – еще один член их большой семьи. Что все обсуждают только потому, что в тебе кровь дракона. И вообще, попросил посмотреть на него и успокоиться. Ты посмотрела… у мальчишки были белые волосы, слишком светлая кожа и красные глаза. Это был твой сводный брат – Бринден Риверс.
Бринден Риверс говорил о том, что в любом случае, если сплетни тебе, - трехлетней, самой младшей девочке, - надоедят, он знает, кто всегда защитит. Схватив тебя за руку, он повёл к юноше и мальчишке, сказав, что ты – еще одна из них.
Из них. Деймон и Эйгор, старше тебя и Риверса. Так у тебя появилась семья. Старший из вас, - дважды Таргариен, - беззлобно сказал, что братьев он знает всего-ничего, а они уже ему надоели. Но это было сказано шуткой.
Шуткой, с которой ты знала, что Деймон – это брат. И он так любил быть в центре внимания. Боги, вы прекрасно играли друг с другом с детства: он задаривал тебя подарками, а ты была обожающей его сестрой. Выгода всем – его любили больше и больше, видя отношение к другим детям Эйгона, а у тебя был именно брат.
Брат, потому что другие рано или поздно начинали смотреть по-другому. И тогда ты поняла, какую власть имела твоя мать над отцом. Такую же, как ты над Эйгором, Бринденом и другими. Это была игра.
Это была игра. И свобода – будучи бастардом короля, можно было делать все, что угодно. Будучи узаконенным бастардом короля – еще больше. И ты играла. Больше всего своими братьями.
Своими братьями, которые все еще оставались семьей. Ночь с Эйгором на две с Бринденом. Как бы там ни было, желание и поклонение всегда были различны, ты предпочитала последние – первое рано или поздно исчезает, а второе, если правильно им воспользоваться…
Воспользоваться, например, сегодня. Когда непонятно что творится в голове Дейрона, вашего брата-короля. И ты знаешь, кто обладает знанием – Бринден.
Бринден заходит в твои покои, шелк платья тут же соскальзывает с твоих плеч, а ты полуоборачиваешься в лунном свете. И уже знаешь, что он скажет тебе все, что ты пожелаешь знать. Только немного позже.
Немного позже. Возможно, Ворон – лучший из твоих любовников. Потому, что знает тебя. Знает то, что ты хочешь что-то получить после того, как все закончится. После того, как дыхание выровняется.
После того, как дыхание выровняется, ты так легко проведёшь пальчиками по его коже, оперевшись ладошками на его плечи, - позволяя волосам создать завесу вокруг вас, ведь он так любит их, - узнаешь все.
Узнаешь все, иначе быть не может. Не могло.
Не могло, разумеется, Бринден, обхватывая тебя руками, полушепотом говорит все, что ты хочешь знать, покрывая кожу поцелуями. В конце очередной раз задавая свой главный вопрос, чтобы услышать «нет».

***

«Нет» - не тот ответ, который может произнести Дейенерис вслух, когда Дейрон говорит ей о своем решении, а за его троном стоит дворника Мирия, с прищуром наблюдая за девчонкой.
За девчонкой-принцессой, так похожей на ее мать – королеву-септу. Так смиренна и мила. Может быть, как и Нейрис, попросит наедине брата о том, чтобы тот ее освободил. Впрочем,  септе на троне не удалось – ваш отец никогда не любил отпускать свои игрушки, - кажется, это у вас с ним общее, ты, думая об этом, кидаешь взгляд из полуприкрытых глаз на Эйгора и Бриндена, - а Дейрон слишком умён, чтобы играть – он просто творит политику.
Политику, для которой этот брак важен. Именно это тебе рассказал Бринден в ту ночь.
В ту ночь ты смеялась, откинув голову назад. Громко и искренне. Все было так иронично. Дочь, как и ее мать, была влюблена в своего брата. И каждой нужно было выйти за другого. Вот оно, отсутствие свободы.
Свободы, которая каждый раз заставляет тебя говорить «Нет». И слава всей магии, что течёт в твоих жилах и жилах Бриндена, что это простое слово доступно тебе.
Доступно тебе и другое – двое братьев в твоей постели, где каждый из них старается сделать так, чтобы ты выбрала его, а не того, другого. Давняя вражда Бракенов и Блэквудов, ведомая сменой любовниц отца с девицы одной семьи на другую, явно тебя забавляла.
Забавлялась тебя и идея посмотреть на Дейенерис сейчас, после того, как она проглотила все, что сказал ей брат с его дорнийской шлюхой. Впрочем, бывшая наследница Дорна прекрасно влияет на мужа и получает то, что желает.. А это свобода – пожалуй, ты готова отсалютовать Мирии бокалом на ближайшей пирушке. И это отношение явно взаимное – вы переглядываетесь с ней и усмехаетесь. Обе ждёте, сможет ли маленькая принцесса что-то сказать.
Но маленькая принцесса не дорнийская – она не может позволить себе сбежать, считая это ниже своего достоинства, которое на самом деле всего лишь привито ей для того, чтобы создать вокруг девчонки золотую клетку, из которой она не сможет выбраться из-за границ в своей голове. Но хрупкая Дейенерис не девочка-бастард, которая пошлёт брата ко всем чертям так, что старая магия в ее крови отзовётся,  что он даст ей всю свободу этого мира. Она – правильная.
Правильная девочка, как и Деймон, которого здесь нет. Вот уж кто точно скажет что-нибудь на это. Ведь он хотел ее.
Хотел ее видеть в своей постели, маленькую сводную сестренку, твою ровесницу, да не просто получить ее, а сделать своей женой, пусть и второй. Но Дейрон видел дальше – не выгодный брак для страны, а на чувства близких он явно наплевал, за что девочка-принцесса может сказать «спасибо» Мирии и Бриндену. О, с них была бы красивая пара – чистые Таргариены с лиловыми глазами и золотом в волосах. Но не судьба? Ты бы смогла кое-что придумать… Но хватит ли у малышки Дени смелости? Хотя все, что она сейчас делает, это впивается ногтями в свои собственные руки так, что капелька крови падает на пол, что не скрывается от Мирии, которая издаёт смешок, а на твоих губках появляется улыбка.
Улыбка, когда Дени выходит из зала под присмотром гвардейцев – явно идея Бриндена, он всегда перестраховывается. Ты идёшь следом, задевая плечом Эйгора, едва оборачиваясь к нему, на ходу дальше прижимая ладонь к сердцу Бриндена, оставляя этих двоих сначала следить за подолом твоего платья, исчезающего в двери, а потом прожигать взглядом друг друга. Не исчезает улыбка.
Улыбка, когда ты заходишь к девочке-принцессе в комнату. Которая, наверняка, считает, что никто, кроме нее, не нужен Дорну. Ошибается. Никто, кроме нее, - впрочем, остальные ваши сестры уже давно септы или молчаливые сестры, вас лишь двое, -  не примет это безропотно. Ты скорее бы мир перевернула… впрочем, разве это не повод попробовать искушать маленькую девочку-принцессу? Игра.
Игра, ты любишь игры. Девчонка вскакивает с подлокотника кресла, явно настроенная увидеть кого-то другого, ты даже можешь отгадать, кого – Деймона. Но ваш дорогой золотой братец пока еще ничего не знает. А когда узнает…
А когда узнает, начнется хаос. Ты это прекрасно понимаешь. И с интересом смотришь на девчонку перед собой, которая говорит что-то о зависти.
- Дейрон – король. Отгадай, через кого пройдут все твои письма? И кто сожжет их, если ему покажется, что хоть одно твое слово изменит решение? Наш брат Бринден всегда больше всего был подвержен одному желанию – обеспечить благо государства, - ложь.
Ложь, ты знаешь, что так легко и просто в очередную ночь можешь уговорить Ворона на что угодно, сказав ему простое «да», но зачем тебе ограничивать свою свободу даже для маленькой девочки-принцессы и брата-рыцаря, ммм? Если все же у Блэквуда были другие желания, которые на проверку оказывались важнейшими, у тебя было только одно – свобода.
- Поэтому, увы, милая, ни одна твоя строка не дойдет до нашего брата-короля. Или наш другой брат, или дорнийская королева все равно не позволят тебе сказать, - пожимая плечиками на манер танца.
Пожимая плечиками на манер танца, забираешь у девочки руку, тянешься к кувшину и наливаешь себе вина, садясь в кресло, на подоконнике которого недавно так мирно отдыхала Дени.
- Но наш брат Эйгор… - пусть девочка продолжит сама.
Пусть девочка продолжит сама. Тебе интересно, что она подумает? Что-то доброе, то, что Эйгор ей поможет из-за того, что он – ее брат? Или то, что Эйгор верен Деймону? Или то, что Эйгор будет с Бринденом всегда на разных сторонах? Когда она скажет, ты закончишь свою фразу… ждёшь ее ответа и смеешься.
Смеешься, внимательно смотря на сестренку.
- Твоя жизнь будет такой, какой ты ее сделаешь там, - прищурившись.
Прищурившись, разномастные глаза внимательно окидывают взглядом девушку рядом.
- Но ты можешь получить все. Почему бы тебе… не взять Деймона? Дорн – нравы широкие. Никто не осудит тебя, если ты окажешься не девственницей, сестренка. Немного развлечения напоследок? К тому же, получишь желаемое, - следишь за реакцией.
Следишь за реакцией такой маленькой сестры, дочери королевы-септы, думая о том, сколько в ней от матери, а сколько от отца – сейчас она сама откроет это.
- Мир? Ты о чем, - со смехом, - Война будет, Дейенерис. Или с Дорном. Или между нашими братьями. Таргариенты никогда не любили терять то, что хотят, а Деймон хочет тебя. Неужели ты думаешь, что он не попытается разрубить чёрным пламенем корону Дейрона, когда узнает, что тебя, девчонку, которую он так и не получил в свою постель, отдали другому так далеко? Вопрос только в том, насколько сильно он любит тебя… или насколько сильно он желает трон. Или настолько сильно он желает трон в придачу с тобой. Я могу быть с тобой откровенна, маленькая принцесса? – наклоняешься к ней ближе, а в глазах искры смеха, - Ты рискуешь развязать между нашими братьями войну намного большую, чем я. Мне пора гордиться тобой.
Нет, Деймон любит малышку Дени. Ты это знаешь. И тебе нравится смущать девочку речами о том, что ей стоит хотя бы напоследок повеселиться – отдаться мужчине, которого она хочет. Но ты не уверена при этом в том, что ваш гордый и себялюбивый брат любит маленькую принцессу больше, чем власть, о которой он думает с тех пор, как отец, признавая его, своего самого первого сына от королевы в башне, отдал ему меч Эйгона завоевателя.
- Так как думаешь, моя милая, кого или что он хочет больше? Видеть то, как ты выкрикиваешь его имя по ночам? Или сидеть на троне нашего брата? – тебе любопытно.
Тебе любопытно, что видит в Деймоне влюблённая в него девочка. Тебе любопытно, чистая ли ее любовь, или она, видя, что за нее решили все, готова побежать к Эйгору и попросить отвести ее на ночь к старшему из вас. Тебе любопытно… хочет ли Деймон Дейенерис или, действительно, любит ее: если она пойдёт, сбежит ли с ней в Эссос после их ночи или вернёт во дворец, сказав, что отомстит за решение Дейрону, выбирая трон. Почему-то тебе кажется, что Деймон Блэкфайер любит только себя.

Отредактировано Adelheid Fawley (2017-09-29 09:40:35)

[NIC]Shiera[/NIC]

А маленькая принцесса не умеет читать между строк. Ты думаешь об этом, следя за глазами сестры, мысли которой, кажется, бегают настолько быстро, что сама Дени не успевает на них сфокусироваться. Ты лишь закатываешь глаза.
Ты лишь закатываешь глаза, думая о том, что девочка, видимо, совсем не понимает тонких намеков на тему Эйгора, предпочитая думать прямо и линейно. Точно также, как и сам Эйгор – вот оно, неуловимое сходство родственников в определенных ситуациях. Принцесса даже не может задуматься ни о чем, кроме своих писем, которые будут сожжены.
Сожжены не Эйгором. Ты усмехаешься, позволяя усмешке каверкать свое прекрасное лицо, хотя многие и в этом увидят красоту. Ты внимательно смотришь на Дейенерис, давая ей время понять. Но, кажется, девочка запуталась.
- Я думаю, что тебе стоит мыслить шире. Эйгору не нужны твои письма. Да и если бы он их понёс с кому-то, это был бы Деймон, - закатывая глаза.
Закатывая глаза. Эйгор хочет войны, чтобы. Эйгор желает поддержки. Эйгор тянется к цели - достать любовь и признание семьи. Эйгор мечтает получить все, что есть у Бриндена.  Эйгор хочет, чтобы Деймон слушал его. И ради этого он сделает все, что желает старший брат. Чтобы суметь в нужный момент напомнить ему о том, что он, именно Злой клинок, всегда ему помогал, что он желает добра и его нужно послушать.
- Эйгор может отвести тебя к Деймону, если ты еще не поняла. Хочешь, позову его? – склонив головку на бок.
Склонив головку на бок, внимательно смотришь на сестру, воображение которой, кажется, рисует новые картины. Румянец на щеках выдаёт, а ты смеешься серебром, откидывая голову назад, позволяя длинным волосам падать на пол. Боги, как смешна и забавна эта невинная девочка, которая хочет одного мужчину, а выйдет за другого.
– Ошибаешься. Все может быть так, как мы хотим. Стоит лишь сделать шаг. Но итог может быть не тот, который ты ждёшь, малышка. В этом случае ты не дождёшься «долго и счастливо»: Деймон тебя не любит, а всего лишь желает, - закатываешь глаза.
Закатываешь глаза после ее длинной тирады о том, что ваш старший брат хотел жениться на ней, а не на троне. Да-да, маленькая Дени все еще верит в сказки и принцев на белом коне, но у тебя опыта больше, и ты разрушишь ее маленькую идиллию. Для ее же блага, как не парадоксально.
Парадоксально, но лучше девочке узнать правду. О том, как к ней относятся. И пройти через боль сейчас, чем приехать в Дорн и ненавидеть мужа без шанса быть счастливой там, думая, что ваш золотой братец искренне ее любит.
- Ты говоришь, что играть нельзя. Мое мнение противоположное. Сыграй со мной, Дейенерис? – с улыбкой.
С улыбкой, за которую умирают и сражаются. Ты внимательно окидываешь взглядом сестру с ног до головы.
- Ступай с Эйгором к Деймону. Если после ночи с тобой он согласится бежать и не скажет тебе, что ничего не может сделать, чтобы ты вышла замуж, а он когда-нибудь потом тебя заберёт и за вас отомстит первым делом… я найду способ, чтобы ты не уехала в Дорн. Обещаю тебе, - улыбка.
Улыбка. Бринден сделает все, что ты хочешь. А он может что угодно. И даже дорнийка на троне не помешает.
- Но если он сделает то, что думаю я – переспит с тобой и отправит быть послушной девочкой в Дорне, то ты попробуешь стать счастливой на новом месте. И больше не будешь серой мышкой, а вспомнишь, что в тебе кровь дракона. Ты станешь равной мужу и научишься им управлять, даже если не полюбишь его, - делая глоток вина.
Делая глоток вина, ты уже понимаешь, что будет. Но девочка верит в лучшее – пусть. Скоро и она будет понимать, кто такой Деймон на самом деле.
- Ты ведь решила? – открываешь дверь.
Открываешь дверь и впускаешь Эйгора, который только подходит к комнатам Дейенерис.
- Неужели ты думала, что этот вариант остался нерассмотренным? В другом плане Эйгор бы просто немного постоял за дверью, - он бы сделал все, что ты скажешь, лишь бы думать, что он лучше другого вашего брата, ты говоришь, а глаза блестят.
А глаза блестят, как сапфиры и изумруды в твоём колье, когда ты уворачиваешься от рук Эйгора и его губ, смотришь прямо в его глаза, где желание искажается раздражением, а потом, после твоих слов, злобой.
- У меня сегодня другие планы, брат, - прикусывая нижнюю губку.
Прикусывая нижнюю губку, наблюдаешь, как дверь за спиной Эйгора и Дени открывается, и они оба исчезают в коридоре.
Они оба исчезают в коридоре, а через несколько минут в комнате оказывается Бринден, который хмурится, смотря на тебя.
- Ты затеяла нечестную игру: девочке будет больно, - он садится в кресло.
Он садится в кресло, притягивая тебя к себе, а ты наливаешь второй бокал вина, используя магию – с Бринденом всегда можно было быть собой. Протягиваешь ему сосуд, а затем запутываешься пальчиками в его волосах.
- Она должна знать, кто ее хочет, а кто любит, с кем можно только спать, а с кем что-то планировать. И научиться различать. К тому же, если она не получит ответ о Деймоне, то не сможет быть счастливой вдали от него. Приступ редкой заботы с моей стороны, - пожимая плечиками.
Пожимая плечиками, чувствуешь, как на части слов руки ворона сильнее прижимают тебя к себе – ему не нравится, что ты говоришь.
- Пусть девочка поиграет, - глаза в глаза. – А мы найдём, чем занять время, ммм…
Ты знаешь, что время вы, действительно, найдёте, чем занять. Шёлк соскальзывает с плеч, и в его руках время исчезает.
Исчезает ровно до того момента, как поднимается солнце. Бриндену нужно уходить, - вечные дела, - а тебе ждать Дени. Но перед этим ты заставляешь его остаться на завтрак – Дейрон подождёт, ты намного важнее, так и говоришь, а Риверс лишь глухо смеется, не покидая комнату еще полчаса. Потом…
Потом…  Беззастенчиво открываешь дверь, кидая служанке старое платье и веля принести новое. Собираешься прямо в покоях сестры и ждёшь.
Ждёшь, зная, что девочке явно будет не легко. Двери открываются, когда ты разламываешь гранат напополам.
- Ты вовремя, - даже не смотришь на девчонку.
Даже не смотришь на девчонку, зная, что если бы Деймон попросил ее бежать, то ее бы здесь не было.
- Готова отправляться в другую жизнь? – наконец смотришь на девчонку.
Смотришь на девчонку и протягиваешь ей вместо граната бутылку с вином – ей это нужно. Первое разочарование.
- Рассказывай, - тоже не помешает.
Тоже не помешает, а здесь, кроме тебя, никого нет. А потом, после того, как она все расскажет, вы начнёте ее собирать. В новую жизнь.

[NIC]Shiera[/NIC]

Ты лениво потягиваешься в кресле, подставляя лицо солнцу. Прищуриваешь глаза, разламывая гранат, смотря, как зерна переливаются разными оттенками алого, будто кровь. Пламя и кровь, ммм? Как иронично.
Как иронично, думаешь ты, откидывая волосы назад серебрянной волной, когда Дейенерис смотрит на все, что ее окружает, совершенно безразлично. Тебе было бы ее жаль, но так нужно: девчонка должна оставить свои глупые верования в добродетель, любовь к ней и непоколебимость Деймона Блэкфайера, иначе будет в новой стране только мучиться и изводить себя. Закончит как Нейрис тогда – долго и мучительно себя убивая.
Долго и мучительно себя убивая. Ты никогда не понимала эту странную женщину. То ли дело мать Деймона, королева Дейна, или ее сестра Элейна – им обеим все было ни по чем. Они забрали себе хотя бы ту минимальную долю свободы, которая позволяла немного дышать. Но тебя и немного никогда не устраивало – только полной грудью, только отсутствие границ, только получение желаемого.
Получение желаемого – девчонка ведь хотела оказаться с Деймоном. Тогда пусть ищет во всем плюсы: опыт она получила, мысли о том, что ее любят и ждут, тяготить тоже не будут. Но Дейенерис – девушка чувствительная, - возможно, это не так плохо, должен же в вашей семье быть хотя бы один правильный человек без греха, - поэтому сосредотачивается только на предательстве любимого человека, а не на том, что это для нее хороший урок.
Хороший урок трижды думать, с кем спать, с кем флиртовать, а кого любить. Более того, не все люди достойный даже этого. Ты пожимаешь плечиками.
Ты пожимаешь плечиками, съедая первую ложку гранатовых зерен. Ваш брат, Деймон, вряд ли достоин искренней и чистой любви, которую хотела ему предложить Дени в своей самоотверженности. Зря только вещи собирала: никуда бы ваш старший брат от своего титула, богатства и славы не сбежал. Это для него самое важное.
Это для него самое важное – Деймон Блэкфайер больше всего на свете любит Деймона Блэкфайера. И заботиться в первую очередь будет именно о себе. Зеркало, собственное отражение, восторги – это его слабость, на которой можно играть. Которой так хорошо пользуется Эйгор, заглушая все вокруг.  Все остальное – показное, видимость, игра на публику. Качаешь головкой.
Качаешь головкой, думая, что если кого-то из вас, братьев и сестёр, Деймон любит чуть больше других, но снова меньше, чем свою тени, это Бринден, которого он растил после смерти Милессы, которого ваш отец забрал сюда, но забыл, что мальчику нужен присмотр. А вы, остальные, это просто игра для людей, которые должны его еще больше обожать. За то, что протягивает руку хмурому и не любимому народом Эйгору. За то, что обожает вас, маленьких сестёр. За то, что слушает, - точнее делает вид, - младшего брата. За то, что до этого времени говорил, что всегда будет верным Дейрону и его лучшим рыцарем и защитником, раз меч Эйгона I у него. Такая красивая игра.
Такая красивая игра и маска, что Деймон сам в нее поверил, она срослась с его кожей, что уже не отодрать. Золотой мальчик. Золотой сын недостойного короля. Такой же недостойный внутри, насколько золотой снаружи. Закатываешь глаза.
Закатываешь глаза, не смотря ни на что, брат тебе дорог. И, не планируй он что-то такое, вряд ли бы ты стала открывать глаза Дейенерис. Но сейчас это на благо.
На благо девочки, которая спрашивает к тебя, думаешь ли ты так, как говоришь. Смех серебром по комнате, отталкиваясь от стен… слишком живой в сравнении с мертвым голосом принцессы, которая, кажется, считает, что потеряла ночью все.
- Между тем, что я думаю, что говорю, и как поступлю всегда лежит слишком большая пропасть, Дейенерис, - маленькая правда.
Маленькая правда, чтобы девочка начала рассказ о своей истине. Чтобы она повторила тебе то, о чем ты ее предупреждала. И она начинает…
И она начинает говорить о том, что Деймон как будто ждал ее, что был рад и называл смелой. Ты закатываешь глаза, прекрасно понимая, что в тот момент бедная маленькая Дени наверняка чувствовала себя хозяйкой мира, не зная, что на утро он скажет, что ее будут искать, что ей нужно поторопиться и когда-нибудь не скоро, в гипотетическом будущем, они снова будут вместе. Только в его планах именно он с его женой будут греть железный трон, а Дени будет названа бастардом, но уже спрятана за принцем Дорна, откуда ей обратно в Королевскую гавань не будет дороги – она не сможет потребовать себе брата и мешать его семье.
- То есть, он назвал тебя бастардом, хотя сам им является, и мило попрощался с тобой, после того, как переспал, - сквозь смех. – Цинично. Аплодирую. Но тебе хотя бы понравилось? Что? Учись видеть во всем что-то положительное.
Что-то положительно стоит научиться видеть иначе будет невыносимо тяжело жить, смотря на мир через розовые очки максималиста. А девочка говорит о предательстве, ты лишь строишь недовольное выражение лица.
- Умоляю тебя, только не будем говорить о септе Нейрис, - поднимая примирительно ладошки вверх. – Не хочу оскорблять твою мать, но ей бы и правда было лучше именно среди служителей семерых, она была слишком… правильной. От этого так скучно, ведь именно это ее ограничивало. У тебя есть выбор: стать как она… или как я.
И почему-то ты не сомневаешься, что Дейенерис выберет модель своей матери, впитанную с молоком, которую видела всю жизнь. Поэтому лишь снова звонко смеешься.
- Почему ты предала? Это Дорн, ночь ничего не значит. К тому же, уедь ты без свидания с Деймоном, ты бы и там не смогла посмотреть на мужа, испытывая лишь желание вернуться домой. Теперь ты знаешь, кто такой наш брат. И у тебя не будет твоей несбыточной мечты об идеальном Блэкфайере, ждущем тебя дома, - прикрывая глаза. – Ты свободна от него, значит, можешь полюбить мужа и управлять им. Или хотя бы только управлять.
Это же так просто. Девочка должна понять, что то, что она сделала – всего лишь лекарство от ее первой, но такой испорченной другим человеком любви.
- Дейрон… он заслужил. Поверь мне, наш старший братец не любит никого, кроме своей жены и трона. И оптом тех, кто этот трон поможет удержать. Ослеплённый своим желанием быть лучше отца, иногда он становится до ужаса на него похожим. Не в разврате. А в том, что не замечает собственной семьи за пределами Мирии и детей, - взгляд глаза в глаза. – А если хочешь предать другого брата, а не родного, иди и расскажи ему, что Деймон собирает войска.
Деймон собирает войска – это уже не новость, Бринден тебе говорил. Значит, знает и король. Но ему будет приятно услышать это еще раз от своей маленькой и такой наивной сестренки, пусть он думает, что она только узнала, что он первый, к кому она побежала рассказать.
- Эйгор поддержит Деймона? О, моя милая, - со смехом тянешься к ней, касаешься щеки. – Эйгор будет тем, кто развяжет эту войну руками Деймона. Наш старший брат только хочет трон, но никогда бы один не поднял меч – в нем много любви к себе, но нет того, что есть в крови Эйгора – войны. Эйгор же хочет не просто один лишь трон, он желает все, что принадлежит не ему. И он будет с Деймоном ровно до тех пор, пока будет уверен, что наш старший брат – его шанс получить желаемое в полной мере.
Раз уж разговор откровенный, то тебе стоило это сказать. Ведь девочка, даже если не сформулировала это в своей голове, чувствует, что самый опасный человек для семьи – Эйгор. Тот, кто остается в стороне. Сам виноват, впрочем.
- А я буду там, где мне будет нужно быть, - ты будешь молчать.
Ты будешь молчать и думать, где нужно быть тебе и Бриндену. Вы неразделимы: с кем бы ты не спала, с кем бы не флиртовала, Ворон всегда был и будет тем, к кому ты возвращаешься.

***

Возвращаешься ты к этой теме лишь несколько недель спустя, когда ранним утром после ухода из твоей спальни Бриндена никто тебя не тревожит. Сидишь в своем кабинете, окружённая тем, что обожаешь – горой редких свитков и писем, рассматриваешь, совершенно забывая о том, что в замке идет подготовка к свадьбе.
К свадьбе, которую Деймон Блэкфайер использует как повод. Он так любит казаться благородным рыцарем… что может быть лучше? Лучше будет только страдающий от любви благородный рыцарь. Клише.
Клише, которое он так любит. Откладываешь редкий и такой ценный дневник Дейенерис Сновидицы, который принёс тебе Ворон, когда слышится глухой стук в дверь. Определенный, которым вы с братьями в детстве стучали, чтобы сказать, что прошли сюда без разрешения, открыть нужно быстро.
Быстро открывая, зная, кто приехал – Деймон. Остальным пока таится нечего. Эйгор как ни в чем ни бывало разгуливает по замку, ведь не он поднимает мятеж. А Дейрон так и пытается оставить брата при себе.
- Сестра, - Деймон все так же красив.
Деймон все так же красив, когда протягивает к тебе руки и целует в щеку. Ты все так же улыбаешься ему, когда приглашаешь сесть и выпить вина. Как будто планов на войну нет. Как будто никто из вас не думает о будущих сражениях.
- Соскучился, братец? – склонив головку на бок.
Склонив головку на бок, улыбаясь одной из своих самых обворожительных улыбок. Вы смотрите друг на друга, ты видишь иронию: только вы из бастардов Эйгона Недостойного так много вобрали в себя Валирию, только в вашей крови она видна. И, будь у тебя глаза Таргариенов, вы бы казались родными. Усмехаешься.
- Ты сразу ко мне или зашёл к малышке Дейенерис? Ты поступил так, как я думала, - усмехаешься и наливаешь Деймону вина.
Наливаешь Деймону вина, видя, как его глаза загораются желанием. Нет, в них есть тепло, но основное совершенно другое, то, что явно говорит о том, что маленькая принцесса хороша для него в постели и для посвящения ей турнира, но на этом все.
- К тебе, сестра, - Блэкфайер тянет к тебе руку.
Блэкфайер тянет к тебе руку, накрывает ей твою ладонь. Смотрит так внимательно, что ты смеешься. Да, вы похожи до безумия – каждый из вас умеет нравиться другим и сводить с ума.
- Милый брат, на меня твои чары не действуют, как и мои на тебя, - со смехом.
Со смехом серебром, которому вторит его собственный смех. Действительно, вы – единственное исключение друг для друга, вам не очаровать друг друга. Да, вы оба так любите играть, но раньше никогда не играли друг против друга, только вместе.
- Ты ведь знаешь, зачем я пришел к тебе, - а глаза Деймона все еще смеются.
А глаза Деймона все еще смеются, когда ты видишь боковым зрением робко зашедшую в твои комнаты Дени. Ты жестом показываешь ей гобелен незаметно, говоря спрятаться. И она слушается. Довольно улыбаешься – любопытная девочка. А брат, разгоряченный тем, что напел ему Эйгор, рассказывает тебе о том, что он – законный король.
- Ты – бастард, мой золотой брат, пусть и признанный с титулом лорда. И, даже если Дейрон бастард… то ни один из вас не имеет права на трон, нужно созвать совет, который выберет любого из вас четверых – еще два конкурента. Неужели ты думаешь, что Эйгор в этом случае не попытается стать королем сам? Ведь ты ему только наобещал что-то, а так он возьмёт все сам, раздавать милости будет сам и никто его не остановит, - делая глоток. – Клинок нашего брата злой, Деймон. Но язык еще злее. Ты должен был знать, что отравить он не может только одного человека – меня.
Делая глоток вина, смотришь на брата, который замолкает на секунду, но потом снова улыбается, ямочки на его щеках появляются, создавая выражение полного очарования.
- Я старший, отец хотел видеть на троне меня, поэтому передал Чёрное пламя именно мне. Не Дейрону, не Бриндену и не Эйгору. С Эйгором мы договорились, Шира. Присоединись к нам, приведи Бриндена. Вместе нас ничто не остановит, - он уверен.
Он уверен. И любой дурак в этом королевстве знает, что он прав: если вы будете все вместе, то не пройдёт и года, как Дейрон с его семьей будут гнить в земле, а Деймон будет сиять, сидя на троне вместе с Блэкфайером и в короне Эйгона Завоевателя. Но…
- И что ты обещал Эйгору, брат? В Эйгоре война, но он бы не поддержал тебя, если бы ты не обещал ему дать то, чего он хочет больше всего. А что наш брат желает, расскажи мне? – вы оба знаете ответ.
Вы оба знаете ответ, Деймон молчит, а потом тянется к тебе, трепя по голове, как раньше. Ты почти видишь свое отражение в нем – он тоже играет. Только в отличие от тебя, у него никогда не было сомнений в своей неотразимости, поэтому проигрыши он просчитывать не умеет.
- Тебя и все, что захочет, - со смехом. – Но ведь ему не обязательно это получать, правда, Шира? Ты не пожелаешь терять свою драгоценную свободу. Тем более, если Бринден будет с нами, он мне этого не простит. Для тебя все останется также.
Также не будет, ты это знаешь, Эйгор в гневе поднимет еще одну войну, и уже шкура Деймона будет под угрозой. Бринден тоже.
- То есть ты обманешься всех? Также, как обманул малышку Дейенерис, уверив ее в своей вечной любви, прежде чем уложить в постель? – прикрывая глаза.
- Я не обманывал ее… просто нужно подождать. Тем более, она не будет считаться в конечном истоке бастардом, ведь станет принцессой Дорна – я ее защитил! - он пожимает плечами.
- И навсегда лишил возможности в случае своей победы вернуться в Королевскую гавань. И, возможно, лишишь ее и Дорна, если Марон проиграет. Зачем враг на троне, не так ли, милый брат? Это же стратегия, тебе должны были ее преподавать, как и Эйгору. Ты ведь все понимаешь, но врешь сам себе и всем, - ты знаешь.
Ты знаешь, что закончить его предложение нужно словом «вечно» - Дени будет ждать вечно, если он выиграет.
- Для тебя все будет так же, как и было, Шира. Тем более, ты ведь любишь их обоих и можешь заставить не воевать друг с другом, ты можешь их объединить на моей стороне. Тогда будь с нами, - и ты понимаешь.
И ты понимаешь, что, кажется, видишь своего такого красивого, золотого брата в последний раз. Обхватываешь ладошками его лицо, притягивая к себе, смотря глаза в глаза – вы оба улыбаетесь друг другу.
Вы оба улыбаетесь друг другу, и ты уверена в том, что брат верит в то, что уговорит тебя, ты теперь точно знаешь, что ты видишь его в последний раз… Эйгор всегда говорил, что у тебя потрясающая интуиция, все твои опасения всегда сбывались. Бринден лишь легко улыбался улыбкой, предназначенной лишь тебе одной, говоря, что все дело в магии в твоей крови, которая охраняет тебя.
Охраняет тебя магия, когда Деймон все еще ходит по твоей комнате, жестикулируя и говоря, как ему нужны вы все, четверо, он не понимает. Да, вы вместе – залог победы. Ты это знаешь… и ждёшь, пока Дени сделает шаг вперед и посмотрит новыми глазами на человека, которого любит или любила. Чтобы после этого ты смогла открыть брату глаза и попрощаться с ним... ты чувствуешь, что навсегда.

Отредактировано Adelheid Fawley (2017-10-06 13:26:12)

[NIC]Shiera[/NIC]

Ты смотришь на девчонку, которая вышла из-за гобелена, которая начинает говорить и улыбаешься легко и весело – пожалуй, все стоило своей цены. Теперь ваша сестра отправится в свой новый дом, навсегда излечившись от болезни по имени Деймон Блекфайер, пусть и ценой шрамов на сердце, которые еще долго не затянутся.
Долго не затянутся – в каждом слове Дейенерис боль и обида, смешанные с правдой.  Смертельное сочетание для кого-либо, кто умеет думать, кто здраво оценивает себя. Не для Деймона…
Не для Дейсмона, не для любимого сына вашего отца. Возможно, именно Эйгон испортил сына окончательно, обращая на него внимания больше, чем на остальных детей вместе взятых. В этот момент ты лишь радуешься тому, что вам с Бринденом доставались лишь редкие визиты старого короля, вечно пахнувшего кислым вином. А брат…
А брат говорит с Дени так, будто она не смыслит в жизни ничего. Возможно, конечно, она не знает всей сути, возможно, наивна. Но далеко не глупа. И прекрасно понимает, что Деймон не видит правды, создавая свою собственную истину, подстрекаемый Эйгором.
Эйгором. Глупый старший брат. Такой красивый и сильный… и который хочет того, что не будет принадлежать ему никогда. Пожалуй, он тоже за это поплатится. Ты чувствуешь…
Ты чувствуешь это с каждым ударом сердца и током крови по венам. Чувствуешь, как волшебство накатывает и растворяется в тебе. Как начинает кружиться голова, как предчувствие охватывает тебя. Эйгор в такие моменты всегда старался оказаться дальше от тебя…  он говорил, что твои глаза в такие моменты совершенно неестественные, яркие. Он был прав.
Он был прав, Бринден тоже так считал. Но в отличие от старшего брата, наоборот, всегда пытался оказаться как можно ближе, прижимал к себе и спрашивал, что ты чувствуешь, что ты видишь. Открываешь глаза.
Открываешь глаза, а Деймон перед ними кажется мертвым. Ты знаешь, чем для брата закончится восстание, если Бриндена не будет рядом с ним. Дело не в тебе. Ты не будешь сражаться. Дело в поддержке. Он победит, если вас будет четверо.
Четверо великих бастардов Эйгона Недостойного могут поставить эту страну на колени. Но ты отчего-то не уверена, что из Деймона будет хороший король. И Дейенерис тоже. Она говорит про торг, ты лишь легко киваешь головкой: девочка права, ваш брат всего лишь торговец сейчас. Как бы там ни было, даже Дейрон всегда знал, что из тебя товар не сделать – хуже будет. Хотя ваш старший брат планирует нарушить обещание, данное Эйгору… все еще не понимая, что любви Злого клинка к нему не хватит, чтобы простить это. А еще девочка права – тебе никогда не был нужен Деймон, чтобы получить то, что ты желаешь.
Ты желаешь, чтобы твои братья успокоились. Но уже давно привыкла к тому, что это невозможно хотя бы потому, что Эйгор всегда будет ненавидеть Бриндена в одностороннем порядке, а Ворон просто будет продолжать оборачивать ненависть против старшего брата. Забавно.
Забавно, но война точно будет. И все в этой комнате понимают это. Дейенерис пытается вразумить Блекфайера, но безрезультатно – он верит в свою судьбу и исключительность.
- Мой золотой брат… Эйгор отравил тебя своими словами, - пожимаешь плечиками.
Пожимаешь плечиками, понимая, что была права – Эйгор Риверс никогда не мог отравить только тебя. А Деймон спрашивает…
А Деймон спрашивает тебя, когда ты чувствуешь, что еще один человек здесь, в этой комнате, рядом. Его тень из-за колоны перемещается ближе, а рука ложится на твое плечо. Бринден всегда был неуловим. Он смотрит на Деймона, который тянется к нему, тоже говорит о том, что вместе вы непобедимы. А ты лишь прикрываешь глаза – эта старая песня начинает тебе наскучивать.
- Если ты хочешь, мы пойдем за ними, - голос Бриндена всегда был тихим, но, быть может, именно поэтому его было так хорошо слышно.
Так хорошо слышно. Ты знаешь, что слова не остались между вами. Приоткрываешь глаза и поворачиваешься лицом к Риверсу, его руки скользят по твоей талии, придерживая. А ты тянешь ладони к его лицу.
Ты тянешь ладони к его лицу, касаясь сначала светлых волос, кожи, которая так боится света, глаз кончиками пальчиков, в ответ его руки крепче прижимают тебя к его телу. Рисуешь линию вниз через щеки к ключицам, к плечам, вниз, по телу, к мечу, как когда-то давно в темноте, когда в первый раз осталась с ним рядом одна, прикрываешь глаза, чувствуя, как кровь брата мирно бьется за стенками его полупрозрачной кожи. И вспоминаешь имена и одно единственное. Имя меча - Темная сестра.
Темная сестра – меч тех, кто охранял государство. Бринден не пожелает уходить отсюда. Но уйдет, если ты отправишься за Деймоном, против своей воли, сломав свои идеалы. Ты снова открываешь глаза, ведя ладонью обратно к его щеке, к странному пятну на нем и улыбаешься.
Улыбаешься, чтобы сделать шаг к Деймону и обнять старшего брата. Фальшивое золото Деймона не стоит сломанной души Бриндена. Теперь ты знаешь наверняка, что будет.
- Это прощание, Деймон, - отстраняешься.
Отстраняешься, а Деймон наматывает на палец локон твоих волос, все также ослепительно улыбаясь. Как в детстве.
Как в детстве, когда Бринден сидел на подоконнике, а ты убегала от Деймона по огромному коридору, когда королева Дейна, - уже вдовствующая к ее радости, - пыталась уложить вас, детей, взятых ею после смерти матерей к себе.  Ловить приходилось Деймону, который с тем же смехом поддавался тебе, а в конце, когда он все же догонял тебя, ты запрыгивала на подоконник, прячась за Бриндена. Деймон тогда возводил глаза к небу, - уже такой взрослый, но не умеющий скрывать улыбки, еще такой… не отравленный, - и кричал на весь замок одно лишь слово – «непокорная». Обычно ты смеялась в ответ и, спрыгивая вниз, отвечала, что такая же, как Дейна.  Видимо, брат вспоминает об этом и сейчас, потому что в его руках отказывается кулон матери на кожаном шнурке, который он накидывает тебе на шею и прячет под вырез платья, произнося то самое слово – «непокорная». Ты лишь улыбаешься и снова, как в детстве, делаешь шаг назад, прячась за Бриндена, отвечая, что такая же, как Дейна. А на лице Риверса появляется тонкая улыбка… ты даешь и ему возможность попрощаться с братом, а потом…
А потом Деймон идет к Дейенерис, чтобы и ей отдать какую-то цепочку и что-то рассказать о ней. Ты решаешь, что им все же нужно поговорить. Да, Деймон Блекфайер никогда не любил девочку так, как ей бы хотелось, но все же пусть она услышит всю историю о тех вещах, которые ваш старший брат всю жизнь бережно хранил. Ей стоит знать.
Ей стоит знать. Ты легко касаешься рукава Бриндена, вы незаметно уходите к колоне, чтобы скрыться в потайном ходе, на изучение которых Риверс потратил много лет.
Много лет назад, когда вас все же удавалось уложить спать, Деймон Блекфайер, думая, что его не слышит никто, кроме матери, со смехом говорил «Эти дети всегда ходят вместе, Бринден и Шира». Не мог он же думать, что это когда-нибудь изменится… ты вздрагиваешь в темноте, когда очередное предчувствие охватывает тебя, а руки Риверса прижимают к себе, понимая, что произошло. И ты знаешь…
И ты знаешь, что эти руки, которые надежно и крепко держат тебя, не смотря на все, что ты сделала и сделаешь когда-нибудь, принесут смерть вашему старшему брату.

***

В Дорне ты оказываешься неожиданно даже для себя. Встав утром, ты смотришь на себя в зеркало и понимаешь, что тебе совершенно скучно. В итоге ты очень быстро собираешься и исчезаешь, оставив записку Бриндену и прихватив с собой небольшую охрану. Все просто. Быстро. Незаметно. Не зря же все эти годы ты помогала ему с шептунами… улыбаешься.
Улыбаешься, когда климат меняется и приходится переодеться в легкое дорнийское платье – удобно. К тому же, в нем еще проще очаровывать, чем в тяжелых парчовых нарядах. Вокруг пески и жара – любопытно.
Любопытно, но стража в водных садах слишком охотно пропускает тебя, - пара улыбок, вопрос решен, ты думаешь, что стоит поговорить об этом с Мароном, мало ли кем бы ты могла быть, - и ты идешь внутрь.
Внутрь, смотря глазами не своими, а существ, которые есть в садах – птицы в основном. Недавно Риверс научил тебя этому фокусу, теперь ты старалась пользоваться им как можно чаще. Тебе было так ново и так любопытно чувствовать себя и собой, и кем-то еще, далеко, видеть чужими глазами… магия.
Магия. Ты так любишь ее, но приходится скрывать от всех, кроме ближайшего круга – семьи, которая у тебя осталась. И это не обозначает всех Таргариенов, упаси боги старые. А Дейенерис тоже не знает.
А Дейенерис тоже не знает, но это в первую очередь для ее блага – не к чему маленькой принцессе беспокоиться еще и из-за этого. Девочка так трогательно вскакивает с места и обнимает, а ты некстати думаешь о том, что давно ей не писала – время было занято личными вопросами и сомнениями. Поэтому не удивительно, что она хочет знать, что случилось дома… но разве Мартелл ей не рассказывает?
- Тебе разве Марон не дает знать, что происходит в Красном замке? Впрочем, если нет, то правильно делает - пора тебе пожить спокойно, для тебя это лучше, – со смехом звонким.
Со смехом звонким, как будто не было ничего – ни войн, ни расставаний, как будто все также спокойно, как в детстве. Только один человек может видеть за ним, за мелодией из серебра истину, которую ты скрываешь.
- Что было там? Где, Дейенерис? Неужели наша маленькая принцесса не знает, что было на поле? – с улыбкой.
С улыбкой, вспоминая все, что говорил Бринден. Все, к чему это привело. Все, что ты видела его глазами, когда раз за разом просила колдовать для тебя. С тобой, цепляя его за жизнь, мирно утекающую с каждым его «Шира, не смотри. Уйди» и попыткой закрыть половину лица. Пожалуй, если она спросит, ты расскажешь.
Расскажешь, но чуть позже, когда ребенок, с любопытством смотрящий на вас, отойдет. Он называет сестру матерью, да, шептуны говорили, что у нее – мальчик. Ты смотришь насмешливо на Дени, как бы одним взглядом говоря «Неужели ты думаешь, мы что-то не знаем, ммм?». Мальчишка  здоровается и говорит про свет.
Свет. Ваш брат, Деймон, всегда как будто светился. И он же и показал, что не весь свет то, чем кажется. Ты улыбаешься, касаясь щечки мальчика.
- Здравствуй, маленький принц, - а Дени его отпускает.
А Дени его отпускает играть дальше, бегать за бабочками и рассказывает о сыне. Ты лишь улыбаешься, наблюдая за ней. В раскосых глазах пляшет смех.
- Ты его тоже любишь, твоего сына, - просто. – Но смогла ли полюбить или научиться управлять его отцом?
Ты видишь… что полюбить твоя сестра смогла, только вот упорно не хочет признавать это – боится того же сценария, что и с Деймоном?  Дени видит мужа и идет к нему навстречу, а ты…
А ты смотришь на мальчика, ее сына, и манишь бабочек магией к себе, всех до одной. Они садятся на твои волосы, руки, машут крылышками, а мальчик оказывается около тебя.
- Держи, только это будет нашим маленьким с тобой секретом, - прикладываешь пальчик к губам.
Прикладываешь пальчик к губам, когда бабочки с твоей кожи перебираются на Дарона, одна садится прямо на носу, а ты смеешься, видя, что мальчику интересно. Это тебе кое-кого напоминает.
Напоминает, пока Дени и ее муж не начинают идти в вашу сторону. Ты сразу же отпускаешь магию, миллион цветных крыльев срывается с места, перед тем, как исчезнуть, рисуют мальчику в воздухе трехглавого дракона, а затем солнце с копьем – его собственный герб. Ты смеешься звонко и чисто.
Ты смеешься звонко и чисто, указывая маленькому Дарону на родителей, а он смотрит за цветными картинками, которые распадаются и исчезают, когда бабочки, больше не сдерживаемые магией, разлетаются. Мальчик срывается с места и бежит к родителям, а ты срываешь цветок с дерева и внимательно наблюдаешь за этим, в разноцветных глазах пляшет смех и что-то еще – Бринден всегда говорил, что это – плохой знак.

[NIC]Shiera[/NIC]

Ты срываешь цветок с дерева и внимательно наблюдаешь за семьей сестры, в разноцветных глазах пляшет смех и что-то еще – Бринден всегда говорил, что это – плохой знак. Кто-кто, а уж он успел выучить все твои повадки.
Все твои повадки и знаки он всегда знал лучше, чем кто бы то ни было: возможно, именно поэтому ты всегда считала его лучшей своей маленькой слабостью. Ты лишь легко улыбаешься этой мысли.
Улыбаешься этой мысли, когда Марон приветствует тебя, хитро прищуриваешься, протягивая ему руку, кидаешь оценивающий взгляд под вопросительным его и понимаешь – вы обязательно составите план: человека, который может стать сообщником, ты всегда видела сразу. А уж тем более, когда дело будет на его, Мартелла, личную выгоду, дважды предлагать не придётся – сам будет двумя руками за. Но это позже.
Позже, как и ответы Дейенерис, которые она хочет о войне. Когда вы останетесь наедине, ты обязательно расскажешь ей то, что ты знаешь.
Знаешь, тебе даже любопытно посмотреть, как ваша правильная принцесса отреагирует: пора бы девочке уже показывать свой характер. В конце концов, это же Дорн. Сами Боги старые велели ей что-то делать, а не быть послушной овечкой. Проверишь.
Проверишь и это, ведь все связано. Ты улыбаешься.
Ты улыбаешься, когда чуть позже Дени и Марон озвучивают письмо: у них, - или у тебя? – гость. Дейенерис поглядывает на тебя незаметно, пока Мартелл озадачен и размышляет, а ты подмигиваешь ей, пожимая плечиками, как будто говоря, что ее догадка может быть верна. А сама в уме прикидываешь, сколько времени понадобилось Бриндену, чтобы собраться в дорогу после того, как он нашёл письмо, содержание которого так и кричало «Мне скучно». Ещё один плохой знак от тебя. Бринден всегда его с легкостью читал.
С легкостью читал. Тебе всегда нравилось видеть, как в такие моменты его алые глаза начинали бегать из стороны в сторону, а сам он нервничал, пытаясь придумать что-то, чтобы эту скуку развеять. И, если наблюдение за метаниями ворона доставляло тебе удовольствие, то факт того, что он ищет варианты решения проблемы, не желая отдавать тебя странному и порой разрушительному чувству поиска нового, ты обожала, как и самого Риверса. Простые истины, скрытые от многих. Ты легко смеёшься.
Ты легко смеешься, смотря, как Дени бесхитростно пытается объяснить мужу визит десницы. И не врет ни грамма, но не договаривает. Одобрительно смотришь на девчонку, даже если сделала это не специально, все равно.
Все равно, когда Марон уходит, Дейенерис смотрит на тебя и задаёт вопрос, а ты смеёшься серебром, качая головкой из стороны в сторону.
- А вдруг все же не связано? Государственные дела, мало ли, - а в глазах пляшут искры.
А в глазах пляшут искры, когда ты думаешь, что план с Мароном надо составить и завершить за неделю. До того момента, когда Бринден Риверс ступит на землю Солнечного копья. Кому нужен конфликт с Дорном, в конце концов? Вот и верно, никому. А Дени явно знает…
А Дени явно знает, - сложила один плюс один, - что ваши приезды связаны. Ты лишь подмигиваешь ей, поправляя длинные волосы, укладывая их на один бок.
- Он тоже будет рад тебя видеть, - это правда.
Это правда, Риверс ценит свою семью. Легко улыбаешься на слова о том, что он не приедет один. Ты тоже это знаешь. Но думаешь совершенно не о том, что имела в виду этой фразой сестра.
- Вот это точно, - подтверждаешь ее мысль. – Уехать, действительно, придётся. Если ты, конечно, не хочешь, чтобы столица переехала сюда вместе с Бринденом, город с ним идёт оптом.
Подтверждаешь ее мысль, наблюдая за принцессой. Если сюда нагрянет столица, даже Дорн не выдержит всего этого снобизма. Ты смеёшься своей собственной мысли.
Ты смеёшься собственной мысли, думая о том, как он оставит незамеченными двух гостей, о которых никто не должен знать.
Никто не должен знать о твоём визите к Марону поздно вечером до того момента, как Дейенерис зайдёт по привычке пожелать ему доброй ночи. В этом месте люди разговорчивы, узнать у них что-то труда не составляет, если они думают, что ты – своя. В итоге ты незаметно, - годы опыта, - оказываешься в кабинете, скидывая плащ.
- Удивлён? – с улыбкой.
С улыбкой, такой привычной двору, садишься в кресло без приглашения и наливаешь вино.
- Нам нужно поговорить, Марон, - указываешь на второе кресло.
На второе кресло отправляется муж сестры, заинтересованный темой разговора. Ты ему обрисовываешь прекрасную картину того, что с Дейенерис надо что-то делать, иначе она так и будет путаться в своём прошлом, не имея возможности признать, что муж ей больше не навязан, что он – ее.
- И как его звали?- Марон прекрасно понимает.
Марон прекрасно понимает со всей дорнийской проницательностью, что здесь замешан другой мужчина. Травма, которая не даёт поверить. И ты думаешь, стоит ли говорить обо всем ему. Хотя… все королевство знает после того, как Деймон Блекфайер играл на их свадьбе печального рыцаря с рукой Эйгора на плечах, одетого во все чёрное, словно он был не на свадьбе, а на похоронах. Такой спектакль, ты смеялась после.
- Деймон, все знают, - пожимая плечиками.
Пожимая плечиками, когда Марон спрашивает, разве слухи не были преувеличены. Ты отрицательно качаешь головкой, но в подробности не вдаёшься. Марон понимающе кивает, складывая, кажется, в своей голове всю мозаику, а во взгляде пробегает… ревность? Ты смеёшься, видя это, но чувствуя теперь с большей силой, что твои действия - верные.
- Что будем делать? – вот тут ты начинаешь улыбаться.
Вот тут ты начинаешь улыбаться. Тебе нравится, что этот мужчина идёт на твоём поводу, но ради благой цели – налаживание его собственной семейной жизни.
- Так любишь Дейенерис, да, Марон? – со смехом.
Со смехом, когда Мартелл смеётся в ответ и кивает головой тебе, отпивая вино. Вы строите план – у вас есть ещё пара часов на это, вместо обыденной бумажной работы правителя Дорна. Смеётесь, где-то вспоминаете какие-то истории о Дени. И к концу этого разговора, кажется, становитесь друзьями, которые могут друг другу доверять.
- План делает ставку на то, что осознаёшь, что кто-то или что-то твой и твоё, когда можешь это потерять, - резюмируешь.
Резюмируешь. Вы оба улыбаетесь, обсуждая возможные последствия, а ты замечаешь, что он из Дорна, так что он должен понимать, как заткнуть Дейенерис, чтобы им обоим было приятно. Усмехается, кивая головой тебе в ответ. Взаимопонимание достигнуто.
Взаимопонимание достигнуто, ты насмешливо выражаешь надежду, что из Марона выйдет хороший актер. В итоге за пару минут до входа в двери Дени, - ты узнала, а Мартелл ещё лучше знает время прихода супруги, - вы начинаете.
Вы начинаете, ты медленно стягиваешь с него плащ, нарочно растягивая действие – тебе нужно вытащить из его кармана ключи, что ты с успехом незаметно делаешь. Платье на твои плечах приспускается, ты расстёгиваешь рубашку Мартелла, когда он прячет лицо в изгибе твоей шеи. И… нужный момент.
Нужный момент, заходит Дейенерис, а ты с любопытством смотришь, что она будет делать после своего вскрика именем мужа, опираясь на стол, около которого вы с Мароном стояли. Но сюрпризы сегодня есть и для тебя… С противоположной стороны заходит Бринден с мрачным выражением лица, а ты понимаешь, что и он все видел.
Он все видел, ты понимаешь это, стоит взглянуть на сжатые губы и сощуренный глаз, на шрам, который становится заметнее, когда он хмурится. Но ведь ты всегда заставляла его ревновать, раз за разом, год за годом – он должен был привыкнуть.
Он должен был привыкнуть, но каждый раз, словно первый. Ты обезоруживающе улыбаешься ему, думая о том, что брат просто после одного события принял твой флирт, но привык к тому, что спишь ты лишь с ним. А тут…
А тут картина… и ты смеёшься звонко и чисто, опираясь на стол и видя, как Риверс хмурится ещё больше, перебрасывая свой гневный взгляд на Марона, который долго в комнате не задерживается, а бежит за женой.
- Шира, - много слов не нужно.
Много слов не нужно, достаточно лишь его тона, чтобы понять, что сейчас устроят допрос с пристрастием. Бринден становится напротив и прижимает тебя к столу своим телом, не давая возможности уйти и внимательно смотря тебе в глаза. И, конечно, стол Марона тебе кажется очень удобным, да и ключи, чтобы запереть кабинет, у тебя есть, но есть одно дело, которое нужно доделать.
- Тссс, - касаешься пальчиками его губ.
Касаешься пальчиками его губ, ведёшь по щеке и легко, невесомо, не дразня вас обоих целуешь шрам на щеке.
- Объясню позже, пойдём со мной, - ты ныряешь под его руку.
Ты ныряешь под его руку, бежишь вслед за обоими Мартеллами, а Бринден, спокойно и размеренно идёт за тобой, все ещё ожидая своих объяснений, смотря на тебя взглядом, который ты помнишь, как будто это было вчера – так он смотрел на тебя, когда ты уходила с Эйгором.
- Ничего не было и не планировалось, - шепотом в губы.
Шёпотом в губы Риверсу, от чего его лицо становится ещё больше озадаченным. Он, кажется, вспоминает твоё прошлое и не понимает, зачем тебе раздевать мужчину, если ты ничего не планировала с ним сделать. Ты тихо смеешься.
Ты тихо смеёшься, когда Дени пытается выйти. Момент, когда ее перехватывает Марон, ты используешь для того, чтобы вытянуть запасной ключ из замочной скважины и запереть дверь с вашей стороны. Ты гордо машешь перед Риверсом и ключом, и связкой, которой лишился Мартелл, когда ты стаскивала с него плащ.
- Готово, - улыбаясь.
Улыбаясь, когда Бринден, кажется, соединяет все в одно и начинает понимать, а ты целуешь его снова, но в этот раз отвлекая вас обоих от ссоры за стеной. А потом рассказываешь ему шёпотом, что и для чего было устроено, как вы ждали появление Дени.
- Могла бы придумать менее экстравагантный план, - он все ещё обижен.
Он все ещё обижен, ты знаешь, но выражение его лица постепенно меняется с того, которым он провожал тебя и Эйгора, на привычно сосредоточенное, а его рука оборачивается вокруг твоей талии, сжимая крепко. Ты прикрываешь глаза, довольно щурясь. Игра удалась.
- Мы ждали тебя позже. Я хотела закончить все это до того, как ты появишься, - вы идёте.
Вы идёте по коридору, ты сворачиваешь не в ваше крыло, когда Бринден ворчит, что ты ещё и хотела, чтобы он ничего не узнал.
- Нет, ты бы узнал. Какая там присказка в народе ходит? – тысяча и один глаз.
Тысяча и один глаз. Бринден хмурится, когда его рука тянется к собственному лицу. Тебя всегда забавляло, как Риверс, истинный король этого королевства, может быть неуверен в себе при тебе. Но только не в такие моменты.
Только не в такие моменты. Ты не знаешь, что он вспоминает, касаясь своего лица – то ли войну, то ли Эйгора, то ли семь своих стрел, оставшихся в теле Деймона, и ещё две в его сыновьях. Но ты вспоминаешь лишь тот момент, когда он, тратя силы тогда, когда не нужно, шептал «Шира, не смотри» и впервые вслед за этим «Уйди». Но ты никуда не собиралась, лишь быстро выгнала к неведомому всех мейстеров, оставаясь с ним одна.
Оставаясь с ним одна, напевая старую, как мир песню, не слушая всех его «Не смотри, уйди», ты залечивала рану старой магией, а твои руки были в его крови.
В его крови. Ты останавливаешься перед дверью мальчика, перехватывая Бриндена за плечи и улыбаешься ему, только глазами говоря все то, что говорила тогда, в то время. Риверс склоняет голову к плечу, как будто не очень уж верит твоим словам после того, что видел – немой диалог. Ты фыркаешь, а его губы растягиваются в улыбке, которую ты так любишь.
- Нам нужно забрать сына Дени. Иначе он может прервать им ммм… общение, - берёшь Бриндена за руку.
Берёшь Бриндена за руку, слышишь его смех тихий, почти глухой и, прикрывая глаза, открываешь дверь. Улыбаешься Дарону, который рассматривает ещё одного нового для него человека, а потом начинает ему рассказывать про бабочек и картины.
- Бабочки, значит, да? – в голосе Риверса обнаруживается веселье.
Ты лишь пожимаешь плечиками на манер танца, когда Бринден подхватывает мальчика и несёт его в комнаты, которые были предназначены тебе, а теперь вам обоим. Вы оставляете мальчика с новой для него компанией, а сами садитесь поодаль и наблюдаете.
Наблюдаете, когда с тебя просят ещё одно обещание, а ты смеёшься – итог одного из них перед вами, но киваешь головкой в ответ. Бринден говорит, что не хочет, чтобы ты больше резко исчезала, а ты даёшь ему желаемое – маленькую клятву на крови, прокалывая свой палец маленьким ножом для резки бумаги, затем надрезая его руку и смешивая кровь – клятва, которую не нарушить. Риверс обнимает тебя, а ты прикрываешь глаза, напевая старую песню.
- Колдуй для меня, - с тем же детским восторгом.
С тем же детским восторгом, как много лет назад. Он вопросительно смотрит, а потом создаёт новые картинки для детей – старые сказки, в которых так много были, для них – это красивые истории, для вас – ваши воспоминания, которые после всего произошедшего приносят смешанные эмоции. Он показывает детям других детей, сотканных из теней. И первое, что они увидят, это мальчика, который забирает у замка девочку и ведёт ее к двум другим, старшим их братьям. Но ты знаешь одно… пока они маленькие, Риверс не покажет им всей истории.
Не покажет им всей истории. Ты переплетаешь ваши пальцы, улыбаясь, смотря за тем, как дети смотрят за тенями, меняющими друг друга. Когда-нибудь они узнают и темную часть этой истории. Но пока лишь свет. Тьма останется лишь в вашей памяти в этот день, но и она становится лишь светлой грустью со временем.

Отредактировано Adelheid Fawley (2017-10-09 11:05:48)