Тихим летним вечером в главном зале похоронного бюро "Э.Л.Ь.М. - Похороны и бальзамирование", как обычно, царила прохлада. Свет с улицы едва попадал в комнату через мутные стёкла витрины, выделяя бликами зловещие очертания гробов и могильных плит (лучший товар, гордость владельца заведения). Снаружи красовались тронутые временем рекламные плакаты: "Достойные похороны с любым бюджетом!", "Скидки на цветочное оформление!" и "Только у нас! Эксклюзивные гробы Мариуса Моретти!".
Просторная приёмная была погружена в полумрак, и лишь вдалеке мерцало холодное пламя камина. Владелец постарался создать уют, разместив светильники по периметру комнаты, украсив отделанные резными деревянными пластинами стены картинами. Помимо камина здесь были и мягкие кресла для посетителей, и большой антикварный стол, за которым обычно ожидал посетителей Управляющий или его заместитель, а иногда сам владелец бюро. Если бы не импровизированная выставка аксессуаров для похорон, интерьер подошёл бы для гостиной приличного дома.
За столом вольготно расположился  темноволосый молодой человек с выдающимся профилем, своим серьезным видом сразу внушающий уважение. Он был одет в соответствии с положением, которое занимал в конторе, опрятно и строго, под конец дня позволив себе закатать до локтя рукава рубашки и расстегнуть верхнюю пуговицу. Стол, освещенный заклинанием, был завален документами, серо-зеленые глаза парня сверлили один из них, выискивая ошибки. Почти каждое заведение Лютного Переулка занималось отмыванием полученных незаконно денег, и за счёт этого держалось на плаву. Похоронное бюро не было исключением. Расчетами занимался лично Управляющий, и именно это заставило его торчать на работе весь день в этот злосчастный понедельник и даже отпустить помощников домой пораньше.
Клиентов не предвиделось, работа была закончена и юноша мысленно представлял, как избавляется от официального костюма, открывает бутылку сливочного пива и потягивает косячок. Тонкий звон колокольчика застал его врасплох. Скрипнула и распахнулась дверь, и на пороге появилась фигура в плаще. На лице юноши промелькнула гримаса недовольства, но также быстро исчезла, сменившись вопросительным выражением. Подобная секретность могла понадобиться его клиенту... хм... другого типа. Управляющий больше года провел в своей должности и освоился достаточно, чтобы проводить подпольные сделки прямо на работе. Однако встреч на сегодня назначено не было.
— Кто здесь Грач? Или Джон Рук — заговорил посетитель смутно знакомым голосом и снял капюшон. Его лицо изменилось, приобрело более взрослые, мужественные черты, но было хорошо знакомо нашему герою. Он догадывался, что Лайонел Робардс рано или поздно появится на его пороге, и предпочёл бы, чтобы это случилось не сегодня. Слишком много секретов хранило похоронное бюро и его Управляющий, чтобы к нему вот так запросто являлся служитель правопорядка, и речь вовсе не о финансовых махинациях.
Грач догадывался о причине визита своего бывшего одноклассника. Это произошло около года назад, когда юноша только получил должность управляющего похоронным бюро. Слухи разлетелись по волшебному миру молниеносно. Теракт. Трагедия. Множество обугленных тел, которые без применения магии почти невозможно опознать. Управляющий работал наравне с помощниками, иначе с многочисленным и покойным семейством Робардсов было не управиться. Впервые работа затронула его чувства, пытаясь унять в пальцах дрожь, Рук переворачивал бирки с именами покойников, пока не удостоверился, что искомого среди них нет.
Ему следовало понять, что готовится покушение. Следовало задать больше вопросов. Следовало собрать больше рекомендаций, прежде, чем работать с Ней. Её мертвое тело также поступило в агентство, хорошенькое личико было изуродовано, но ужаснуло Грача не поэтому. Позже он десятки раз просматривал в Омуте воспоминания об их встрече. Факт оставался фактом: он действительно не мог предугадать и предотвратить то,  что случилось. Представить, что кто-то решится истребить семейство блистательных авроров, было невозможно. Просто безумие! Да и зачем их жалеть? На руках Робардсов было не меньше крови, чем у любого из авторитетов Лютного Переулка.
После происшествия Грач постоянно шатался возле больницы имени Святого Мунго. Он задействовал все свои связи, чтобы получить данные о состоянии аврора. Однажды он зашел внутрь без оборотного зелья, нашел нужный коридор и нужного человека. Лайонел посмотрел тогда ему прямо в глаза и не узнал. Извинился за столконовение и прошел мимо. Чёрт, да какая разница? Хоть бы и помер в том горящем доме!
Сегодня Лайонел сам пришел к Грачу. На красивом лице аврора снова не промелькнуло и тени узнавания. Может быть, к лучшему. За семь лет учёбы в Хогвартсе они так и не выбрали между дружбой и ненавистью. Глядя на своего давнего знакомого, Грач снова переживал те же чувства, словно оказался в школе. По холеной самодовольной роже хотелось заехать кулаком с размаху. А потом, подкалывая друг друга, напиться родительского огневиски и рвануть навстречу приключениям. Минус двадцать баллов со Слизерина!
- Нээээл, старина! Сколько лет, сколько зим! — протянул Джон и расплылся в широкой улыбке, изображая удивление и радушие. Он даже показательно отбросил в сторону документы, работа с которыми была закончена, — Ты чего прикалываешься?
Дружба или ненависть? Какая разница, что произошло почти десять лет назад. К чёрту сентиментальные переживания и к чёрту Лайонела Робардса вместе с его семейным кладбищем. Грач четко осознавал, какой вариант нужно выбрать ради собственной безопасности. Какую карту сыграть, чтобы оставаться на шаг впереди ещё долгое время. И чего ему будет стоить малейший прокол.

Отредактировано John Rook (2017-11-16 03:18:03)

Ну конечно. Грач не ожидал другой реакции, хотя и надеялся отчасти, что ублюдочный характер слизеринца выветрится вместе с потерей памяти. Робардс выглядел прежним. С тем же "я лучше вас" выражением лица, тем же властным тоном, словно любые двери перед ним немедленно откроются, и той же язвительной прямотой высказываний. Робардс умел задеть, не прикладывая даже усилий. Вызывал почти непреодолимое желание рассмеяться ему в лицо и выплюнуть что-нибудь едкое. О том, что его проблемы - лишь расплата за грехи. И что он ни капли не изменился.
Джон улыбнулся сочувствующе, ничто не могло выдать фальши, открыть его настоящие мысли аврору. Он не собирался нападать. Газеты писали о семейной трагедии Робардсов ежедневно, и не одна неделя потребовалась этой истории, чтобы затихнуть.
— Прости. Я соболезную, — вздохнул Джон и облизнул пересохшие губы. Был ли он способен на самом деле грустить о потере, которую пережил его школьный приятель? Нет. Как и всегда, он лишь пытался воспроизводить обычные для человека реакции. Ему было плевать на Робардсов, кроме одного. И только за одного он переживал в тот день, не весть по какой причине.
Робардсы, если честно, всегда раздражали Грача. Однажды перед отправлением в Хогвартс, он увидел всё многочисленное семейство на перроне. Идеальная семья с идеальными проводами, на которые Нелу было плевать. А Грач бы отдал всё, чтобы только мать обняла его, поцеловала в щеку и дала какое-нибудь глупое наставление. Всё, чтобы старшая сестра помогла ему освоиться на первых курсах школы. Всё, чтобы ему улыбались, подбадривали и пророчили блестящую карьеру аврора, которую Нел в последствии получил.
У Грача - напротив, с самого начала не было будущего. Ни малейшего шанса выбиться в люди и стать достойным членом общества. Слизеринцу не с кем было поделиться успехами. Неоткуда получить совет или помощь. Некому было указать ему путь. Благодаря багажу переживаний и детских травм, его восприятие реальности существенно сместилось. Не осталось ничего, кроме злости, зависти и пустоты. Только одно желание горело в нем: выжить, не смотря на преграды. Достичь всего самому и показать суке-судьбе средний палец.
Такие, как Лайонел Робардс, бесили его. Таким, как Лайонел Робардс, Грач подростком прописывал кулаком по холеной морде. Самодовольные богатые детки, которым всё можно, которые на хую вертели эту добропорядочную общественность. Впрочем, не оттого ли бесился Рук, что сам слишком походил на этот образ? И для кого-то в Хогвартсе именно он был таким же Лайонелом Робардсом, которого без причины хочется уебать.
— Не думал, что всё действительно так... плохо, — спокойно сказал Джон, с достоинством перенося удар, — Что ты ничего не помнишь. До сих пор.
Грач говорил нормальным тоном, его голос даже не дрогнул. А лицо не выражало ничего, что могло бы его скомпрометировать. Много воды утекло с тех пор, когда им могли завладеть эмоции. Теперь он был успешным молодым человеком, с презентабельной внешностью и худо-бедно престижной должностью. И, конечно, уже давно решал проблемы иными методами, чем рукоприкладство. Жизнь в Лютном Переулке многому его научила. Да и Робардс был вовсе не главным врагом в его жизни. В конце концов, они некоторые время дружили.
Следующий вопрос окончательно выдернул Грача из собственных мыслей. Он сосредоточился не на школьном враге (или друге), а на том парне, который стоял перед ним в данный момент. Который глубоко закопался в собственные переживания, и это было чем-то новеньким. Грач пристально наблюдал за ним.
— Не совсем, — ответил он в прежней спокойной манере, — Я здесь управляющий.
Чем дольше Грач вёл дела, тем реже прибегал к вранью. Зачем придумывать небылицы и после путаться в показаниях, если можно дать уклончивый ответ, который устроит собеседника? Вот и сейчас Грач не соврал. Он действительно был управляющим, и обыкновенные похороны не входили в его функционал обязанностей. Он действительно не один занимался организацией тех похорон, и действительно постарался остаться в тени. Упрекнуть Грача было не в чем. Зато от необходимости говорить на неприятную тему он благополучно избавился.
— Не стоит беспокоиться. Здесь никого нет, кроме нас, - уверил гостя Грач. Он взглянул на часы и взмахнул палочкой по направлению к двери, нашептывая бытовое заклинание. Табличка "Открыто" перевернулась другой стороной, плотные шторы задернулись на окнах витрины.
— Присядь, — предложил Джон и указал на кресло. Он вел себя непринужденно. Так, словно его руки чисты, а из шкафа не рискуют посыпаться припрятанные скелеты. И, конечно, он собирался быть гостеприимным хозяином, — Чем я могу помочь?
Разумеется, ничем помогать аврору Грач не собирался. Но выслушать и спровадить куда подальше - очень даже.

Само присутствие аврора в похоронном бюро выбивало управляющего из колеи, хотя внешне тот оставался непроницаемым. Робардс словно принес с собой редчайший из артефактов - маховик времени - и повернул стрелки на десять лет назад. Непрошеные воспоминания о школе продолжали лезть в голову. Грач был совсем другим тогда. Более вспыльчивым, решавшим кулаками любые проблемы. В те годы он умел лишь запугивать своих врагов (и это отлично работало). Навык цивилизованного взаимодействия с людьми, более хитрого и дипломатического подхода к получению желаемого, пришел к нему намного позже, с опытом, с первыми взрослыми и по-настоящему опасными делами. С годами в Лютном Переулке парень превратился в хладнокровного, сдержанного, исключительно делового человека. Лишь иногда эмоции заставали его врасплох, вырывались вихрем и уничтожали то, что стояло на пути.
Находиться рядом с Робардсом в одной комнате было опасно. Желание накричать, ударить, попросту вышибить из головы аврора всю придурь и высокомерие - прожигало грудь. Риск быть уличенным в своих ужасных преступлениях - щекотал нервы. Это почти возбуждало. Но Грач лишь пристально наблюдал за своим нежданным гостем, пока тот осматривался. Он не выдавал эмоций и заинтересованности, только с трудом сдержал смешок, когда Робардс отказался от предложенного кресла. Он был так похож на себя прежнего. Но прежнего Нела не было внутри этого странного, задумчивого человека. Осознавать это было больно каждый раз.
— Брэйди, значит, — усмехнулся Грач. Такой подставы он не ожидал! Брэйди ждет взбучка, когда он явится за очередным артефактом или просто покурить после работы. Впрочем, ничего важного он не выдал, кроме одной детали: если единственная зацепка аврора это Брэйди, и он обращается за помощью к жителями Лютного Переулка, его дела действительно плохи. Робардса даже стало жалко. Всего на одну секунду.
— Такие серьезные основания, что вместо того, чтобы вызвать меня на допрос, ты пришел сам? — спросил Грач, стараясь не выглядеть враждебным не смотря на суть сказанного. Робардс давно мог предъявить значок и не сюсюкаться с ним, раз никаких ностальгических воспоминаний о школе больше нет. Почему он этого не сделал? Почему вёл диалог иначе? Почему пытался надавить напоритыми речами, угрожающе нависая над его столом? Грач не дрогнул под испытавающим взглядом аврора. Даже бровью не повел.
— Ты не ведешь это дело, неправда ли? — озвучил юноша свою догадку, и с видом победителя откинулся на спинку кресла, — И я в полном праве тебя выставить.
В ответе Грач не особенно нуждался, всё было и так ясно. Робардс вероятно совсем отчаялся, раз решил самостоятельно провести расследование и явился в Лютный Переулок. Информация о том, что аврор пришел к нему самовольно - немного успокоила парня, ситуация становилась менее рискованной. Грач должен был избегать любых контактов с правоохранительными органами: кто будет вести с ним дела, если он окажется на настоящем допросе? Выйдет ли он из министерства живым, если к нему применят легиллименцию? Точно не после всего, что он совершил. А с отдельно взятым Робардсом можно было справиться. Тем более, что пока аврор не выглядел слетевшим с катушек настолько, чтобы нарушить закон и влезть в его голову.
Наконец Робардс сдался и присел в предложенное ранее кресло. Его последняя реплика лишь укрепила мнение Грача о том, кто является хозяином ситуации. Джон произнес парочку заклинаний и левитировал к столу графин с огневиски и два стакана, которые сразу же наполнились.
— Достаточно, чтобы вести дела, — максимально доверительным тоном ответил Грач. Он поборол искушение выдать ответ, первым пришедший в голову. Было бы так забавно разрушить идеальный оборонительный фасад Робардса, насладиться его реакцией. Грач выдал тихую полуулыбку-полуусмешку, и со стороны это выглядело вовсе не ядовито, словно веселье в нем вызвали какие-то теплые воспоминания о прошлом.
— Я помогу тебе, что бы ты ни задумал, — сказал Грач и отпил из своего стакана, — Как в старые времена, знаешь... Не знаешь, конечно, извини.
Разумеется, бывшим слизеринцем двигал вовсе не альтруизм. Он хотел владеть ситуацией, полностью контролировать действия Робардса и тем самым обезопасить себя.
— Взамен ты должен пообещать, что я буду в безопасности. И все мои информаторы тоже. В Лютном свои порядки, и ты здесь гость. Ты никого не сдашь Министерству, — Грач счёл нужным обозначить правила игры. Робардс должен понимать, во что ввязывается, а ещё лучше - отступить и вернуться в свою мягкую безопасную постельку. Только одного взгляда на Нела хватало, чтобы понять: этому не бывать.
— Ты бы лучше выпил, — добросердечно посоветовал Грач и продолжил, — В общем, ты прав. Ко мне приходили с подобным вопросом. Это была девушка. Светлые волосы, пышные формы, высокая... Та, которую обвинили в итоге, судя по газетам. Только я не работаю с новенькими без рекомендаций. Есть один мужик в Лютном, который за неё поручился. Можно начать с него.
Грач снова приложился к огневиски и посмотрел на Робардса:
— Ты чего вообще добиться хочешь?

Отредактировано John Rook (2017-12-10 00:08:18)

Такая хрупкая вещь - контроль. Вот он у тебя в руках, а через секунду - безвозвратно ускользает. Но не в данной ситуации и не с таким человеком, как Грач. Не без причин огромная паутина полезных связей тянулась от кончиков его пальцев по всей магической Валикобритании. И неспроста его клиенты были неизменно довольны результатами сделок с Грачом.
Контроль для Грача не был связан с властью и силой. Эти категории имели для него отдельное значение, но в основе его успеха лежало другое - способность меняться в зависимости от ситуации. Грач быстро реагировал и перестраивался, продолжая вести за собой даже самого строптивого оппонента. Как ящерица-хамелеон, приобретающий расцветку окружающей среды, чтобы только выжить.
Грач давно уже не был тем зарвавшимся мудаком, что десять лет назад. Он не решал проблемы кулаками, борясь со своим гневом, подавляя худшие желания - в основном, успешно. Выживание требовало от него изменений. Гибкости. Перестановки приоритетов. Гордость и властолюбие отошли на второй план. Теперь Грач использовал иные методы убеждения и иные способы держать ситуацию под контролем. Он врал ловко и непринужденно, четко понимая, что за человек перед ним и как нужно вести себя. Как добиться желаемого таким образом, чтобы собеседник даже не понял, что его провели за руку по этой тропинке, что его заставили, что на него надавили. Грач просто... мирно беседовал.
Но Робардс, этот чертов Робардс, явно не желал мира. Он брыкался, как девственница, которая по доброй воле пришла на секс-вечеринку. А ведь это ему была нужна помощь Грача, а не наоборот. Джон решил плыть по течению. И дать Робардсу тот накал страстей, который был необходим, чтобы чтобы в итоге разрядить обстановку:
— Какого дементора ты мне угрожаешь, Робрадс? — в сердцах возразил Грач, — Мы не в Хогвартсе, Мерлин побери! Ты пришел в мой дом! За помощью. За информацией. Так какого соплохвоста ты мне тут выдаёшь? Допрос в Министерстве, серьёзно? С чего ты взял вообще, меня это должно пугать? Нет, не отвечай.
Грач позволил своей злости выплеснуться наружу. Только наблюдая настоящие эмоции человека, можно после - ему поверить. Ложь не должна быть полностью ложью. Иначе не сработает.
— Я. Не. Выставляю. Тебя. Никуда, — процедил Грач с напором. И раздраженно, но куда более спокойной добавил, — Сказал же, помогу, чем смогу.
Грач отпил огневиски и откинулся на спинку своего кресла. Он переводил дух или только делал вид - не разберешь. Он обвёл взглядом комнату, улавливая знакомые, но едва различимые в полутьме силуэты. Называя похоронное агенство домом, Грач не врал. Здесь он обрел свое место, семью. Здесь он необратимо изменился и стал тем, кем являлся сейчас. Наезжая на Робардса в ответ, Грач чувствовал себя в полном праве. Должность управляющего в таком серьезном заведении говорила о Граче как о приличном молодом человеке. Незаконную часть его деятельности невозможно было отследить. Да и чем таким страшным он занимался? Торговал чужими тайнами, информацией, знакомствами. О большем Нел не мог знать. Так какого черта Робардс пытается прижать его, словно какой-то криминальный авторитет?
В действительности же предположения Робардса были правдивы и любая из угроз, будь она воплощена в жизнь, могла бы разрушить жизнь Грачу и ещё десяткам людей с которыми он работал. А за последнее преступление ему светило бы двадцать лет в Азкабане. Сыворотка правды. Легиллименция. Грачу могло бы повезти, благодаря связям и магическим способностям. А могло и нет. Проверять он не собирался. И, разумеется, Робардс был абсолютно прав в том, что криминальная карьера Грача закончилась бы мгновенно. Один визит в Министерство, одна статья в Ежедневном Пророке, и всё. Можно самому в гроб ложиться.
— О, я именно в том положении, Нел, — тем не менее, ответил Грач на очередной выпад в свою сторону, — Ты просишь меня рисковать. При том, что сам даже не помнишь нашей дружбы. Вполне разумно с моей стороны - просить в ответ о гарантиях. Или хотя бы удостовериться, что ты понимаешь суть дела.
По скромному мнению Грача, Робардс совершенно не понимал. Вообще ничего. Словно его откатило в развитии до школьного уровня. Самостоятельное расследование в Лютном Переулке - самая бредовая затея из возможных. И невероятно опасная, особенно для кудряшки-аврора. И для Грача, бывшего в Лютном "своим". Если хоть одну мелкую пешку закроют по его вине и об этом станет известно, Грачу нужно будет бояться отнюдь не Министерства. Криминальная клоака всея магической Великобритании - это не Хогвартс. Здесь, при открытой силовой стычке, ему нечего противопоставить врагу.
— Хорошо, меня устраивает, — согласился Грач. Главное, чтобы Робардс понял. Чтобы скукоженная изюминка в его голове, которую он считает мозгом, слегка шевельнулась. Чтобы он отступил и отправился домой пить чай с успокоительными травами. И жить дальше. Не потому, что Грачу не плевать на его безопасность. Вовсе нет.
— Да, я уверен, — подтвердил свои слова Грач. Имя Аманды Филдс часто упоминалось в газетах в связи с делом Робардсов, как и её колдографии. — Абсолютно.
Подтвердить теорию из газет... Самый логичный выбор сейчас, когда Грач ещё не продумал в деталях, по каким лабиринтам Лютного проведёт неуёмного Робардса. И как заставит успокоиться. Впрочем, цепочка постепенно выстраивалась в его голове. Робардс хочет провести расследование? Он его получит.
— Само собой, — кивнул Грач, мысленно прикидывая, кого из своих должников он может заставить сыграть роль поручителя для Робардса. Настоящего он навестит сам, — Тебе понадобится оборотное зелье и подходящее лицо. Я не буду бродить по Лютному с аврором. Без обид.
От последнего признания Робардса, по спине пробежали мурашки. Кажется, только теперь Джон осознал смысл и парадокс этой ситуации. Они оба потеряли семью. Только Робардс хотел найти тех, кто уничтожил его жизнь. Хотел, чтобы свершилось правосудие. А Грач... Грач нашел. И получил свое правосудие. Может, не так уж они отличаются? Сочувствие становилось реальным.
— Надеюсь, поиски правды не сделают тебя клиентом "Э.Л.Ь.М" — горько усмехнулся Грач.
Отступи, Робардс! Просто отступи!

Отредактировано John Rook (2017-12-10 05:10:49)