Самой главной проблемой Хьюго всегда были новые поступления животных. Так считали абсолютно все, особенно хозяин зоомагазина, он так и говорил: «Хью, держись подальше от поставок зверей, или, Мерлином клянусь, я за себя не отвечаю».
Хьюго тоже клялся всем, даже мамой родной, что со всем справится и точно — абсолютно точно, ну сэээр! — не упустит никого, как тогда. «Тогда» звался день, в который он пищал от умиления, стараясь потискать, погладить, прижаться щекой, помурлыкать, посюсюкать и хотя бы просто потрогать всех новеньких зверьков, а в процессе упустил одного из жмырят, почти весь день, сбивая пятки, гонялся по всему Лондону, а под конец обнаружил, что котенок просто уснул под прилавком, спрятавшись в ворохе старых бумаг. Зато магазин все это время стоял без продавца, животные были голодные, а хозяин, заглянувший вечером, недовольным, как какой-то водяной черт.
После этого ответственную миссию никто Хьюго не доверял.
Он как раз играл с лукотрусами, не давая им зацепиться за волосы и вынуждая балансировать на кончиках пальцев, когда понял, что остался-то в «Магическом зверинце» один. И все было бы замечательно, если бы через четверть часа не обещался новый завоз.
Нужно было показать себя с хорошей стороны.
— Простите, ребята, папочке нужно заняться важными делами, — очень тихо сказал Хьюго лукотрусам. Они, конечно, огорчились, не хотели отлипать и наверняка уверяли, что тоже могут помочь, только вряд ли справились бы с клетками. Или аквариумами. Кто там сегодня намечался?
Хьюго посадил своих полудеревянных дружков в аквариум, выслушивая попутно их гневные речи, вздохнул, вытащил из кармана конфету и подкинул им. Нет, он понимал, что это крайний случай, но если ему нужно извиниться, а этим ребятам нравится лакрица, нужно отказывать, что ли?
Хозяин так и не прибыл, всем пришлось заниматься самостоятельно. Хьюго держался и не поддавался милашности живности, ни один глизень не колыхнул его сердце, даже малюсенький соплохвост, очень заинтересованно шевеливший глазами. Никто. Совсем. Хьюго справился, был героем, покормил животных, подошел к прилавку — и громко ругнулся.
Обычно он был воспитанным и очень вежливым, потому что перед мамой ругаться было страшно, перед папой — стыдно, а в Хогвартсе он быстро понял, что у стен есть уши, поэтому лучше прикусить язык и не нарываться на отработку. Но бывали моменты, когда сдерживаться было невозможно.
Вот как сейчас, когда аквариум был открыт, а на крышке сидели лукотрусы и деловито болтали ножками. Будь аквариум их, все было бы нормально, но на стекле была наклейка «Двупалые тритоны».
Он был пустым, хотя Хьюго точно знал, что сегодня поступили ящерицы в количестве пяти особей.
— Ну зачем?! — в отчаянии вопросил он.
Лукотрусы сидели и болтали ножками. Им-то уж точно было хорошо.
— Я же дал вам лакрицу! Почему нельзя было... я так хотел показать, что я не безответственный! — сокрушался Хьюго, собирая лукотрусов, запихивая их в мастерски вскрытый аквариум (Мерлин, почему их не сажают под десяток замков?), поставил сверху коробку с кормом, чтобы наверняка, а после перерыл весь магазинчик.
— Мамочка, смотри, ящерка! — раздалось с улицы.
Ну, хоть так. Хьюго уже устал рыться в пыли. Он выскочил из лавки, по пути взмахнув палочкой и стукнув по замку, чтобы закрыть дверь. Проверять, действительно ли получилось, он не стал: замок «Волшебного зверинца» закрывался либо так, либо ключом, а рыскать по карманам или бежать обратно времени не было.
Девочка, которой едва ли было больше пяти лет, смотрела на соседний магазин и пожевывала кончик большого пальца. Ее мамы рядом не было.
Хьюго притормозил.
— Золотце, где ящерка? — очень ласково спросил он, улыбнувшись.
Девочка тут же заулыбалась в ответ и ткнула указательным пальцем на «Все для квиддича»:
— Там!
Хьюго припустил в магазин метел, притормозил у двери и выдохнул, после убрал с лица волоса. Итак, он серьезен и сосредоточен.
Вот только вопрос, который он задал, заприметив продавца, выдавал его с головой:
— Прошу прощения, а к вам случайно не заглядывали двупалые тритоны? Юная леди на улице сказала мне, что их стоит искать здесь.

Этот продавец будто бы не понимал всей серьезности момента. Хьюго, конечно, держал лицо, да и сам держался, не набрасывался и не тряс за плечи, не орал в лицо про то, что двупалые! тритоны! сбежали! Для него это, конечно, было трагедией, для тритонов — тоже, даже если они пока что сами этого не поняли.
И вот для рыжего продавца метел тоже трагедия, если он не начнет шевелиться и что-то делать, потому что иначе Хьюго может в порыве деятельности перерыть здесь все, как сделала уже в «Волшебном зверинце».
Хотелось возразить, мол, нет, не сбежали, прогуляться вышли, всегда вот такие прогулки устраиваем, а в процессе в прятки играем. Хьюго даже открыл рот, приготовившись самозабвенно вешать лапшу на уши, чтобы только оправдать собственную безалаберность и невнимательность, в процессе еще объяснить, что нет, не нужно думать, будто бы он не справляется. Конечно же, в магазине все замечательно, просто вот иногда бывает какая-нибудь беда.
Уголки губ Хьюго опустились, и тогда, когда он все-таки хотел признать поражение, откуда-то раздался шорох.
Даже если в магазине были крысы, сейчас ничто не могло бы разубедить, что дело тут не в грызунах и каких бы то ни было вредителях, а именно в ящерицах. Это как раз они. Ну девочка же ему указала на магазин, ну!
Глаза Хьюго, так и продолжавшего пялиться на продавца, расширились, он, не думая больше ни о чем, ломанулся в сторону подсобки, бесцеремонно ворвался внутрь и бухнулся на колени, высматривая на полу двупалых тритонов. Даже попытался их руками в полутьме нашарить, но путного из этого ничего не вышло.
— Ну давайте же, ну это же я... — тихонько попросил Хьюго, а после добавил уверенней и громче: — Люмос.
Палочку он сунул в зубы. Мама с папой, конечно, рассказывали печальные истории о том, что происходит с волшебниками-идиотами, пихающими палочки туда, куда не надо, но Хьюго, во-первых, себя идиотом не считал, во-вторых, не мог придумать лучшего варианта, чем ползать на карачках, отодвигать мусор, квиддичный мусор и какую-то ерунду, попадавшуюся на пути к цели.
— Я сисяф их найу, и мы уйем, — объяснил он происходящее продавцу.
Волосы подметали пол, в кудрях запуталась какая-то бумажка.
Тритонов не было. Они точно где-то спрятались, но так хорошо, что их сразу и не заметишь.
— Сиди ва дфею, — наставительно пробубнил Хьюго и даже ткнул в сторону продавца пальцем. Ну, или в ту, где предположительно должен был быть этот самый продавец, потому что он не оборачивался.
Эти двупалые тритоны были быстрые, юркие, а еще могли быть практически незаметными, когда того очень сильно хотели. Сейчас в их планы явно входило стать чуть ли не маггловскими шпионами, проникнувшими в ряды врагов. Или чем там вообще эти шпионы занимались? Хьюго вечно забывал.
Он, не глянув, приподнял ладонь над полом и поставил ее обратно, но не на гладкую поверхность, а на что-то круглое и холодное. Рефлекс сработал великолепно: первым делом организм решил, что нужно спасать палочку, поэтому Хьюго ее моментально выплюнул. Сразу после этого он приземлился щекой об пол и выдал очень печальное «ууу».

Было больно и обидно. Хьюго лежал мордой в пол и философски размышлял о том, что кто бы мог подумать, как повернется жизнь? В один момент он ставит перед собой цель достичь невероятных высот, говорит, что станет тем, кем будут гордиться и доверят какие-то обязанности помимо непосредственного ухода за животными, а потом приходиться лежать в подсобке квиддичного магазина, потому что ты, в мыслях своих умелый и крутой, но на деле-то неловко распластывающийся после столкновения... с чем?
Под рукой оказался снитч. Хьюго не был в точности уверен, как он там должен выглядеть, но что-то подсказывало, что у золотого мячика должны иметься крылья. Может, конечно, они где-то прятались, стоило вообще спросить у продавца о том, как хранится летающий инвентарь, когда летать ему не нужно.
Но отвлекать человека было нехорошо — человек стоял и ругался, а Хьюго, пузом на полу, вертел снитч.
Потом до него дошла светлая мысль посмотреть туда, куда был направлен свет.
Тут-то Хьюго обомлел и одновременно обрадовался, потому что со всеми двупалыми тритонами все было, кажется, нормально, пусть один из них и сожрал мяч, а теперь нелепо дрыгал лапами и выпучивал глаза на обеих головах.
— Бедняжечка! — с искренним сочувствием выдал Хьюго, напрочь забывая о собственной травме. Щека-то, конечно, болела, но он ведь не глотал никаких снитчей, с ним все было в порядке.
Он цапнул первую попавшуюся коробку, вытряхнул из нее коробки со средством для полировки метел прямо на пол, аккуратно поймал первую ящерку. Остальные бросились врассыпную. Если бы они могли орать, они бы наверняка это делали, сейчас же это выглядело молчаливой и целенаправленной миграцией в сторону двери.
Пелена застила глаза Хьюго.
Ему вдруг как никогда отчетливо стало понятно, что сейчас двупалые тритоны унесутся изучать новые просторы вселенной, даже тот, который гордо нес в себе золото. Уж ему-то точно повезет, он сможет зажить шикарно, если, конечно, продаст этот снитч. Хьюго, за ту секунду, пока не шевелился, представил, как двупалый тритон попивает огневиски одной головой, а второй поглядывает на пристроившуюся рядом красотку-тритониху. И пальцы ящера унизаны золотыми кольцами — всеми, что он оставил себе, когда переплавил снитч, чтобы выгодно продать его.
В следующее мгновение Хьюго издал воинственный клич, шмякнул боком коробку перед тритонами и загреб их, не особо присматриваясь, внутрь, поднял ее вверх и рявкнул под конец могучее "ха!"
Единственный тритон, которого не постигла такая участь, медленно и целенаправленно утаскивал в себе снитч к двери.
Поднять его и сунуть ко всем остальным было проще простого.
Хьюго уселся по-турецки на полу, поставил перед собой коробку и пересчитал всю имевшуюся внутри живность.
Четыре штуки.
— Их было пять. Где-то тут...
О, ну да. Пятый тритон был самым таинственным и явно умным, потому что он, в отличие от своих более недогадливых собратьев, не мчался к двери, а, напротив, затаился в темном углу, одной пастью мусолил палочку Хьюго, второй — наблюдал за людьми.
— Не вынуждай меня наказывать тебя, — Хьюго нахмурился, напуская на себя строгий вид, вытянул руку ладонью вверх в сторону ящерицы. Это не возымело никакого эффекта, пришлось двигать зад в сторону угла под стеллажом, доставать палочку и повисшего на ней тритона, скидывать его к остальным, снова усаживаться и с серьезным видом начинать заниматься созерцанием.
Итак, нужно было достать снитч.
Хьюго скрестил на груди руки, прикусил губу.
Два пальца в рот? В какой? И работает ли это с ящерицами?
— Наверное, если его накормить, он сплюнет лишнее, так? — спросил он продавца метел так, будто перед ним был эксперт в подобных вопросах. Хьюго потыкал пальцев в округлый бок тритона, попытавшись протолкнуть снитч так. Конечно, ничего не вышло.

Зачем-то у Хьюго отобрали коробку, и он, как заботливая мамаша, прокудахтал, что нужно быть осторожней.
Как оказалось, даже не прогадал.
Вернее, было бы замечательно, если бы Хьюго владел способностью к Прорицанию или чему-то такому, но оба его родителя, к сожалению, были абсолютно бездарны в этом деле. Но тогда, возможно, имей он хоть какую-то предрасположенность, осознал бы, что ни в коем случае и не под каким видом нельзя давать тритонов продавцу метел.
Летели ящерицы далеко. Хьюго даже показалось, что один из тритонов улыбнулся в полете, а после, когда почти приземлился на пол, подмигнул. И, разумеется, свалил, загребая лапищами.
- Да что ж ты творишь-то?! - искренне возмутился Хьюго.
Он отпихнул в сторону продавца метел, поднял сожравшего снитч тритона, пока на него не наступил этот растяпа, утащил на прилавок.
Ящерка дрыгала лапками и смотрела настолько грустно, что сердце кровью обливалось.
- Я тебя спасу, - пообещал Хьюго. Он был готов упасть на колени и вымаливать прощение, разрыдаться, пообещать что-нибудь, что облегчит тяжелую участь. Ему не хотелось представлять, как доставать снитч, да и, в самом деле, он же не был ветеринаром!
Разумно прикинув, что тритон, который едва ползает, точно никуда не свалит, в отличие от его более тощих собратьев, Хьюго с чистым сердцем отошел в сторону и огляделся. Это было всяко лучше, чем стоять истуканом.
Кроме того, у него потели ладони при мысли, что рано или поздно придется что-то делать с тем сожравшим снитч дружбаном.  Конечно, были варианты, например, предложить ящерке потужиться, дать ей слабительное, залить в нее воду, чтобы тем же путем, так сказать... Но пока что Хьюго не был морально готов приступать к действиям.
Вот ветеринара было бы найти в самый раз. И почему он не пошел учиться на ветеринара? Столько пользы бы было!
Под потолком кружили снитчи, напоминая маленький жирных сверкающих птичек, тритон разевал пасти на обеих головах и моргал, а Хьюго осознал, что ему очень сильно хочется плюнуть на все и сбежать. Позвать, например, Роуз или папу, чтобы они решили все проблемы, ведь у него не получалось ровным счетом ничего.
- Они любят червяков, - как-то заторможенно проговорил он, обращаясь к продавцу метел.
Впрочем, в следующий же миг понял, что эта информация никак не поможет. Откуда здесь могут взяться червяки?
Потом Хьюго даже подумал, что стоит оставить тритонов здесь, но продавец метел (рыжий, что давало ему несколько баллов симпатии) так нервничал и переживал...
- Ладно, не боись, сейчас всей поймаем! Они, когда пугаются, любят прятаться в темных углах. Есть коробки побольше той, которую ты отправил в полет?
Лицо Хьюго стало деловитым. Он зачесал волосы назад, нахмурил брови и окинул пол магазина взглядом, а потом решительно направился проверять под всеми стеллажами.

- А связывать-то меня зачем? - крикнул вдогонку Хьюго, слишком увлеченный активными поисками.
Он даже не видел направленную волшебную палочку: хоть иногда ему намекали на глаза не на том месте, это было далеко от правды.
Все угрозы не возымели действия, потому что хоть продавец метел и пытался казаться грозным, у него это не особенно-то и получалось. Вернее был разве что вариант, что сам Хьюго был пуган разве что маггловскими радиоприемниками, микроволновками и прочей технической жутью, норовившей то сожрать одежду, то прихлопнуть пальцы, то еще чего. А вот люди, встречавшиеся на пути, обычно все, как один, были прекрасны, добры и дружелюбны. У некоторых не было настроения, они порой отмахивались от Хьюго, просили отвязаться, но это все было явно пустым кокетством, потому что все остальное время они нормально разговаривали.
Вот и этот продавец метел, нагоняющий суровость, наверняка был хорошим человеком.
Даже пусть и ругался, будто был выходцем из Лютного переулка, а не из приличного места.
Хьюго вздохнул, прикинул, насколько умно будет вытаскивать тритонов с помощью Акцио, чтобы не пришлось дальше продолжать ползать повсюду: если в подсобке помещение было меньше, то здесь можно было протереть коленями весь пол целиком, чего как-то не хотелось. Да и нужно было придумать, как достать снитч из тритона на прилавке.
Окончательно скиснув и решив, что ему точно нужно будет идти к колдомедику, Хьюго продолжил ползать по полу, но если вдруг видел где-то что-то, что напомнило бы ящерицу, призывал к себе с помощью заклинания.
Весь выводок был пойман быстро, почти никто не пострадал, не считая метлы, которую Хьюго едва не уронил, поймал у самого пола, а она, закапризничав, надавала ему по лбу. Ну, и еще была проблема с тем, что едва не снес задницей стеллаж, один раз призвал почему-то не тритона, а какую-то непонятную баночку, и теперь не знал, куда ее засунуть.
Тритонов он свалил в свою же футболку, загнув ее край, к компании ползучих ящериц был добавлен самый сытый.
Продавца метел Хьюго встречал с красным пятном на лбу и виноватым видом.
- Я их поймал, - оповестил он.
Гордости по этому поводу Хьюго не испытывал, тритоны же, недовольные сложившейся ситуацией, пытались откусить ему пальцы, а он героически терпел.
- Только я не знаю, как достать снитч, - признание звучало почти жалобно.
Нет, Хьюго уже успел подумать, что можно сказать "Акцио, снитч!", но это было неразумно как минимум по двум причинам: он находился в магазине "Все для квиддича", где этих снитчей было столько, что хоть соли их, да и извлекать его нужно было из живого существа. Вообще не вариант.
- Но я могу за него заплатить, - попытался сгладить сложившуюся ситуацию Хьюго.
Сейчас, когда все тритоны были пойманы и им, кажется, не угрожала опасность, пришла тень понимания того, что продавцу метел-то действительно может влететь. И, по-хорошему, в побеге ящериц виноват был не он.