Когда утро начинается с противного уханья совы и взлохмаченных ведьминским клоком волос, добрым оно не считается. Когда это утро – буднее, зеркало отражает натуральную недоброту к миру и окружающим людям. Вот этим последним не везет, потому что Катарина просыпается в дурном настроении, озаряя мир хмурыми взглядами и угрюмым молчанием, в котором отчетливо читается «чтоб вы все провалились».
«Лучше бы ругалась вслух», ловит она немой посыл совы соседки по спальне. Птичке, кажется, тоже неуютно, а нечего так рано за печеньем прилетать!
Катарина не считает, что лучше выражать неприязнь к миру вербально. Она вообще никак не считает, пока не наступит полдень выходного дня. Она любит жизнь и людей, у нее множество друзей, но не рано утром в гребаное начало гребаной недели. Тут она скорее тучка, вчера засидевшаяся заполночь в компании энтузиастов, планировавших празднование Хэллоуина. Ее раздражают переговаривающиеся соседки, ее раздражает прическа, не желающая поддаваться расческе, ее раздражает недостаточное количество времени перед учебой, чтобы уложить кудрявую копну волос с помощью магии. Катарину раздражает даже гостиная собственного факультета – вполне благородных зеленых оттенков, потому оттуда она смывается быстро, старательно не заметив огрызков пергамента на столах, следы ночных бдений.
Не ей же убирать, в самом-то деле.
Катарину Крам раздражает и то, что нужно сейчас куда-то идти, хотя без еды организм заявит, что он амебка и ляжет спать прямо на первом занятии. Но Катарина Крам не показывает вида. Удерживая (теперь уже) нейтральное лицо, она направляется на завтрак, лавируя в толпе таких же голодных зомби-школьников, периодически даже приветствуя знакомых, улавливая куски разговоров. Обтекая реальность. Недалеко впереди мелькает высокий силуэт, неровное течение человеков чуть дрогает, когда двое пытаются пересечь двойную сплошную. Катарина хмыкает – нарушение; впрочем, легко догадаться, кто стал виновником преступления.
У виновника есть имя – Санджей Саммерби. Экзотическое. Ему подходит. А вот две девчонки примерно катарининого возраста ему не подходили. Точнее, к нему-то они подошли, и дело застопорилось. Во-первых, парень продолжает идти (по инерции, что ли?), а строить глазки на ходу не так-то просто, во-вторых, разговор начинается неправильно. А вот это уже развлекает Катарину, оказывающуюся достаточно близко, чтобы слышать девчачье щебетание.
– Красавчик, споешь нам?
Неужели они считают, что на подобную просьбу, давно не свежую и оригинальную, может быть положительный ответ? Идиотки.

Хогвартс полон знаменитостей, куда ни плюнь. Дети героев, дети селебрити, дети аристократов и просто важных персон. Взять хотя бы семейство Крам, представленное аж тремя головами, ни дать ни взять воплощение Цербера, только помилее. Санджей Саммерби блистает в основном внешним видом, на который обделенные мозгами особы женского пола слетаются шустрее пчел на мед. Катарина в свое время нашла личную выгоду в общении с Санджеем – конспекты старшекурсников, да еще записанные аккуратным разборчивым почерком, на дороге не валяются. К тому же он оказался интересным собеседником, и да, симпатичным парнем, показаться с таким рядом – приятно душе и самолюбию. Они не виделись часто, Катарине нравилось смаковать встречи и не задумываться о чем-то большем.

Пока девицы хихикают, девушка равняется с импровизированной сценой и ее страдающим невольником, готовя спасательную миссию. Время от времени накатывает, из ниоткуда возникает желание делать добрые дела, знаете ли… Зачастую ей удается сделать такое выражение лица, что все алкающие внимания Санджея понимают, что здесь и сейчас ловить нечего. Несмотря на рост, Крам умеет выглядеть внушительной, по крайней мере, со своими ровесницами.
– Доброе утро. Как жизнь? – Девчонки незаметно так локотком оттираются на второй план, замолкают, возможно, сразу испаряются, Катарина не интересуется этим. Градус настроения подскакивает на несколько делений вверх: Катарина искренне рада видеть Саммерби. В принципе, она может просто улыбнуться и пойти рядом с ним дальше по вдруг расцвеченной солнечными лучами дорожке в Большой зал. Завтрак не ждет.

Так чего ты хотел?
Что ты все же хотел?

Маленькое происшествие дарит Катарине спутника в дорогу до Большого зала, спутника приятного, который сразу подстраивается под ее шаг, благодарит и превращает все еще слегка мерзкое начало дня в то, над которым можно подумать – простить благосклонно и назвать нормальным понедельником, или нет.
– Не за что. Иногда я превращаюсь в фею добрых дел и выхожу на охоту в коридоры Хогвартса, – шутит девушка, или, вернее, пытается пошутить, потому что обычно реакции на продукт ее юмористической деятельности варьируются от нервных смешочков до недоуменного пожимания плечами. Не то чтобы она когда-либо волновалась о специфике собственного чувства юмора, а вот люди вокруг, бывало, жаловались.
Услышав вопрос о прическе, Катарина спотыкается о фразу Санджея. Что? С каких пор мужчины что-то такое замечают? Однако вида не подает и, не меняя тона, отвечает:
– Это часть образа феи. Пышное платье с розовыми оборочками и колпак со звездой помешают приему пищи, а вот ведьминский колтун на голове распугает тех, кому я соберусь причинить добро.
Ответ получается кокетливым безо всякого усилия. Во-первых, прическа у Крам с их последней с Санджеем встречи не изменилась ни капли, во-вторых, даже если бы она выкрасила половину головы в синий, а вторую в зеленый, парень вряд ли бы заметил (ничего личного, просто мужчины действительно даже на йоту не приближаются по внимательности к женщинам). В-третьих, Катарина искренне считает, что не вкладывает в реплики особенного смысла. Малозначительная болтовня с симпатичным парнем перед завтраком повышает боевой дух.
С другой стороны, можно было бы задуматься, приглядеться к Санджею, его улыбке и подрагивающим интонациям. Будь утро чуть менее ранним, чуть более добрым и вообще не началом учебной недели, Крам непременно поставила бы себе задачу разобраться, пусть и придя в конце концов к ошибочным выводам. Но стечение неудачных обстоятельств оставляет все как есть, чтобы участники сюжета получили ответы в подобающее время.
Не успевает Катарина завершить шутовскую тираду, как следующее удивление застает ее врасплох. Нет ничего страшного в том, чтобы сидеть за столом другого факультета, никого, в том числе ее саму, это не смутит.
Но!
Предложение вкупе со странным объяснением – будто бы Катарина в нем нуждается – создает впечатление, что Санджей то ли пытается подшутить над девушкой, что вообще-то на него не похоже, то ли… заглаживает вину? И вот эта мысль окончательно ставит ее в тупик.
Буквально: девушка тормозит, не дойдя нескольких дюймов до предлагаемого в качестве места дислокации стола.

Обычно общение с Саммерби проходит легко и без напряжения. Катарина в принципе не затрудняется коммуникациями, внутренних конфликтов на тему «черт, я сказала что-то не то/глупое/неправильное» у нее практически не случается. Санджей свободно поддерживает любые темы, а девушке почему-то не приходит в голову просить его спеть или рассказать о том, как однажды он «был Гарри Поттером». Может быть, дело в том, что им хватает других тем, а Крам не хочет походить на других – банальных и глупых девиц.
Безо всякого подтекста.
Оттого лишь, что ей нравится быть исключительной.

– Я…
Какое-то глупое блеянье. Это же не предложение сыграть на фортепиано в четыре руки или вырвать клок волос из бороды директора, что ты телишься!
– О, спасибо за милое предложение, но мы с подругами сегодня договорились обсудить грядущий тест по чарам за завтраком. То есть поделиться опытом, шпаргалками, все такое. Извини, как-нибудь в другой раз, – она слышит себя со стороны и понимает, что отмазка звучит абсолютно фальшиво и нелепо, понимает, что Саммерби понимает, что это отмазка, но не понимает, почему, собственно, отказывается. В этот момент Катарина не помнит о том, что просила Санджея поделиться конспектами в прошлый раз, и они условились именно на сегодня.
Крам-заучка, которая с утра пораньше ведет беседы об учебе, ну конечно. Очень в ее духе, как и выдуманная история о подругах, как и идиотское замешательство.
Как и интерес к ее прическе со стороны собеседника.
Возможно, двадцать четвертое октября астрологи объявили днем пробуждения внутреннего придурка. Или всему виной скорый Хеллоуин, от которого крышей и мозгами едут не только ученики, но и большая часть преподавательского состава. Как бы то ни было, Катарина решает подумать обо всем позже (быть может, сытный завтрак вернет Крам в Крам?), улыбается Санджею, слегка (утешительно?) касаясь его плеча, и отступает к спасительному столу Слизерина.