В эту субботу в "Неблагом дворе" был какой-то небывалый аншлаг — видимо, новость о спонтанном концерте в прошлую субботу долетела до ушей сумасшедших фанаток, поэтому сегодня все участники группы дружно решили не спускаться сниз и собрались в небольшой гостиной на втором этаже для обсуждения общих планов на вечер. Виан, отсутствовавшая сегодня, настойчиво советовала им поднять задницы и в нужный момент выйти на сцену, но у ребят, а конкретно у Квина, были свои идеи. Уже неделю Квин горел, Квин пылал и жаждал воплотить свою гениальную идею уже. У всех по этому поводу было своё мнение, они никак не могли прийти к одному общему решению, но, наконец, Адонис, до этого молча потягивающий кровь из бокала, поставил жирную точку в споре, заразившись бесшабашным энтузиазмом вокалиста.

Временами, устав от клуба, репетиций и одних и тех же лиц каждый день, Эйвери уединялся в своей квартире-студии и валял дурака в типично-маггловском стиле: вялялся на диване и смотрел телек, параллельно копаясь со смартфона на фейсбуке, отвечал на многочисленные сообщения многочисленных друзей из списка контактов, назначал смеху ради свидания с незнакомцами в Тиндере и даже на них ходил.

Одно из таких свиданий привело его как-то раз в чудовищно гламурное и ужасно популярное место под названием Кафе де Пари. Молодой мужчина, захлебываясь восторгом, рассказывал, что здесь в своё время побывали Синатра, Уорхолл, Мик Джаггер и даже Лоуренс Оливье и, ободренный внимательными кивками и широкой улыбкой очаровательного незнакомца, представившегося Эдвардом, тащил его на одну из семи алых кроватей, уютно скрывающихся за барочными драпировками. Адонис смеялся, наслаждаясь сменой обстановки и рассматривая танцующих людей — почти все молоды, полны жизни и не имеют ровным счетом никакого отношения к магическому миру. Бархат, золото и роскошь — здесь Эйвери чувствовал себя полностью в своей тарелке, неудивительно, что после первого же посещения он завел клубную карту, которую оплачивал уже третий год, раз в пару месяцев отправляясь развеяться и потанцевать среди толпы незнакомцев.

Именно в Кафе де Пари Адонис предложил устроить внеплановый концерт группы Фейри — только сегодня, только сейчас для толпы магглов, которые впервые в жизни услышат их музыку и увидят немного магии. Кристиан, заламывая пальцы, ворчал, что они попадут в неприятности, но вампир только смеялся, обнимал его за плечи и убеждал, что всё пройдет на высшем уровне: магглы влюбятся в их творчество и, узрев нечто, не поддающееся рациональным объяснениям, во время выступления, не смогут так просто забыть это шоу. А потом они расскажут знакомым, те — знакомым знакомых, а уж Адонис с Туомо позаботятся о том, чтобы создать в интернете побольше обсуждений события под видео очевидцев, восторженных (при отсутствии оных) комментариев и хайпа. Пиар-кампания в действии. И моргнуть не успеют, как будут собирать на свои концерты целые стадионы в маггловском мире!

Спустившись за кулисы и порадовавшись крепости защитных чар, не дающих посторонним пробраться на запрещенную для посторонних территорию и собрав, как приличные мальчики, все музыкальные инструменты в чехлы, музыканты аппарировали в глухой переулок недалеко от Кафе де Пари. Пока они занимались делом, Эйвери, не любящий совместную аппарацию, обратился летучей мышью и, купаясь в лунном свете, быстренько перебирал кожистыми крылышками по направлению к клубу. Добравшись, он встретился с остальной частью группы и, полюбовавшись тем, как шикарно все они выглядят в смокингах, надетых по его же настоянию, объяснил план действий.

— Так. Инструменты в рюкзак Туомо, на рюкзак Туомо — чары невидимости или отвлечения внимания, и за мной. Я иду первым, показываю вот этому широкоплечему верзиле, стоящему на входе, клубную карту, а вы… — прикусив губу, он на мгновение задумался, — кто дружит с трансфигурацией? Наштампуйте прямо сейчас точно такие же карты на всех, не нужно подделывать имена или фотографии, для этого образчика интеллекта хватит буквально капли гипноза, чтобы он увидел в картах всё необходимое, — один из ребят спросил, зачем карты, если он всё равно собрался гипнотизировать охраника, и Эйвери терпеливо объяснил, — для камер наружного наблюдения. Мы же не хотим раньше времени встревожить дяденек, сидящих внутри и наблюдающих за всеми, кто входит в клуб?

Нацепив улыбку №5 из своего арсенала подходящих для всех случаев жизни улыбок, — рабочее название: явление народу наследного принца Британской королевской семьи, — Адонис кивнул феечкам и первым направился ко входу. Бросив взгляд через плечо, дабы убедиться, что никто не передумал в самый последний момент, он вежливо касается плеча охранника, уже битый час объясняющего разодетой в совершенно невообразимое платье девице, что без клубной карты она не попадет внутрь, будь она хоть самой Мадонной или Бейонсе.

— Без такой карты, любезнейший? — Эйвери вытаскивает из кармашка совершенно настоящий кусок пластика с его фотографией и именем (Эдвард Батори, 22 года) и показывает его охраннику. Дождавшись кивка и скомканного "дбрпжлвть", он кивает на стоящих за его спиной музыкантов, снова касаясь плеча охранника, смотрит пристально в его глаза и добавляет в голос гипноза, — непременно посмотрите клубные карты моих друзей, — вполголоса делится секретом, — у одного из них презабавнейшее фото!

Охранник внимательно рассматривает совершенно одинаковые карты всех Фейри, которые те хотя бы догадались держать тыльной стороной к прочим, мающимся в очереди посетителям, раскатисто хохочет, тыкая пальцем в фотографию на карте Цзюина, потом берет себя в руки и пропускает их внутрь, пожелав приятно провести время.

Вот они и внутри. Это было даже слишком просто.

Отредактировано Adonis Avery (2017-12-08 23:39:57)