Хуй пойми, на что вообще рассчитывал Грач.
Лайонелл появился в его квартире без приглашения пару часов назад. Разъяренный, словно бешеный дворовый пёс. Жаждущий расправы, а не оправданий. В точности такой, каким Грач знал его в школе.
Они сцепились совсем как раньше. Сперва в ход пошли оскорбления и угрозы. Затем парочка заклинаний, от которых увернуться проще простого. Чисто в качестве прелюдии. И наконец - их любимое - старая добрая драка. Того гляди из-за угла появится строгая МакГонагалл и снимет баллы со Слизерина.
Перевес сил не был на стороне Джона. Как и правда. Робардс стал сильнее в Академии и аврорате, в то время как Грач, которого в школе считали дылдой-переростком, остановился в физическом развитии. Конечно, он следил за формой. Но аврору в подметки не годился. Годы, проведенные в Лютном переулке, Джон потратил на развитие других способностей: втираться в доверие, договариваться, плести интриги. Он впервые просчитался. Что ж, все однажды ошибаются.
Всё, что касалось Лайонелла Робардса, было личным. Должно быть, в этом причина. Грач на самом деле не задумывался, почему его так взволновало случившееся с семьей бывшего одноклассника. Почему он пытался оградить Робардса от опасностей, которым он подвергся бы в Лютном переулке, если бы провел настоящее расследование, а не липовое. И почему он отчаянно цеплялся за возможность выстроить подобие дружбы. Грач вообще не привык думать такими сентиментальными понятиями. Но правда в том, что он пошел на обман не ради наживы. Это касалось только его. Поступок Грача состоял на сто процентов из эгоизма.
Придурок Робардс так и не понял, что Грач пытался просто-напросто защитить его. Не сразу и очень по-своему. Сначала, конечно, он просто хотел отвязаться, избавиться от возможных проблем. Но чем дольше продолжалось расследование, тем более четко Грач понимал: общаться с кем-то адекватным и равным было приятно. И чем больше зацепок попадалось Грачу, тем яснее становилось: если они размотают этот клубок, обоим наступит пиздец. Обманывать и притворяться лучшим человеком, чем есть, - стандартная основа для дружбы в представлении Грача. Он надеялся, что прокатит.
Да, вместо того, чтобы всё досконально просчитать и обезопасить себя и свою семью, как это было всегда, Джон Рук просто... понадеялся. И ему было нечем оправдать свою ложь. И не за что винить Робардса (тот имел полное право злиться), пока тот не сделал их столкновение более официальным событием. Узаконил отношения, так сказать.
Грач мог стерпеть что угодно. Получить пару раз по морде - пожалуйста. Быть приложенным с размаху ко всяким негостеприимным поверхностям - пожалуйста. Лишиться в драке волшебной палочки - пожалуйста. "Всё для тебя, друг. Ты прав во всём. Выплесни гнев и успокойся, в холодильнике как раз стынет пиво," - думал Грач и не ожидал, что через секунду окажется в Министерстве Магии. Что ж, для Робардса этот вопрос тоже был личным. На максималках.
- Ах ты мразь, - проронил Грач, и острие волшебной палочки больнее впилось между ребер.
Всё изменилось за считанные мгновения. В гостиной Рука дрались двое обиженных подростков. По аврорату же шли двое взрослых мужчин, одного из которых ждал допрос с сывороткой правды. Ведь так теперь делают дела благонадежные волшебники, борцы за справедливость?
- Что ж ты наделал, кретин? - прошипел теперь уже свидетель по делу Робардсов. И, по всей вероятности, будущий заключенный Азкабана.
Робардс победно повел злющего Грача по коридору. Зрелище эпичное. Особенно для стажерки Кейтлин, которая недавно выкупила амулет своей почившей бабки, который та проглотила перед смертью. И для аврора Дэвиса, который несколькими месяцами ранее искал для личных целей контакты перевозчиков контрабанды. И для Майка, который не купил, а продал Грачу несколько интересных предметов из шкафчика с уликами (заказчиков было несколько). Но никто из бедолаг не был способен вытащить Грача из темной великаньей задницы, в которую он падал с каждым шагом глубже, словно Алиса в бесконечную кроличью нору. Робардс, тупорылый эгоистичный мудак, и понятия не имел, что натворил.
Наконец Грача усадили перед каким-то безликим хмырём. Таких выглаженных, короткостриженных, проницательных морд в аврорате водилось десятки. На улице такого аврора за версту видно, даже шпана с дороги разбегается по кустам - тушить косяки и воротнички утюжить. Сразу ясно: договориться не вариант. Вообще.
Не представляя, как будет выкручиваться, Грач устремил взгляд на собеседника. Сыграем.