Каждый выбор в нашей жизни мечет своё последствие. Ты очень быстро выучила эту истину четыре года назад.
Четыре года назад ты пыталась достучаться до Дарона Фоули, объяснить ему, что есть кровь и судьба, нудно пошире раскрыть глаза и посмотреть, а не бежать в маггловский мир, от трудностей, так и хочется добавить сейчас, но, возможно он ушёл именно потому, что это были не они, а великое и вечное.
Великое и вечное в виде магглов, брака по странным традициям не-магов, ребёнка. Тяжело.
Тяжело не то слово, учитывая, что тогда ты совсем не контролировала свой дар, свою магию, которой и так было очень много. Тогда уже знали, что тебе необходим ритуал, но думали отсрочить его на пару лет. Но благодаря уходу Дарона рано утром (без объяснений, ни одного слова) магии стало больше, эмоции, пара ураганов заставили приблизить ритуал.
Ритуал был проведён, но вместе с тобой его пришлось пройти еще нарождённому сыну, который из-за этого вроде бы ребёнок, а вроде бы не совсем, знает намного больше, чем положено даже самым умным трехлеткам. Но сейчас, смотря назад, ты понимаешь, что Дарон Фоули никогда не выбирал тебя.
Дарон Фоули никогда не выбирал тебя. Вас сказать ты не можешь, об Анейрине он не знал, это было твоё сознательное решение, все, кто знал о твоём сыне, дали обет не рассказывать его отцу, как бы не хотелось. Единственное исключение ты сделала для Рин: дала возможность показать видение. Анейрин очень верила в то, что брат умный.
Умный, но дурак, как был, так и остался, думаешь ты, видя его в портретной галлерее с рыжей девочкой. Мари, вспоминаешь ты имя, в честь бабушки Блэк, видимо.  И этот дурак всегда выбирал то, где ему нужно быть. Сейчас ему нужно быть здесь.
Сейчас ему нужно быть здесь, и ты этому совершенно не рада. Растворяешься обратно в тайном ходе, думая о том, что прятать Анейрина нет желания: помочь родственникам нужно, но на сколько это затянется - вопрос, и сын не должен от этого страдать. Значит, самое время горе-отцу узнать, что ребёнка у него два.
Ребёнка у него два, иронично, что оба на него похожи, да и девочка старше на пару месяцев всего. Эта мысль в твоей голове застревает, она кажется тебе странной, но ты чувствуешь, что нужно ее развить. Но попозже. Сейчас нужно выйти к ужину.
Сейчас нужно выйти к ужину. Но перед этим ты разговариваешь с сыном, говоря, что у вас гости, что приехала Анейрин с братьями, приехал его отец и сестра. Мальчик все знает, серьезно кивает и думает, как себя вести. Ты легко улыбаешься и треплешь его по светлым волосам.
-Тебе не нужно решать прямо сейчас, сначала узнай всех, а потом сделаешь вывод, хорошо?
Анейрин хмурится, тянет ручки, а ты обнимаешь его, рассказывая легенду, часть которой вы, о том, что когда-то здесь было, о том, что магия-вода в ваших венах, и все будет хорошо, что бы ни случилось. Малыш переживает,знаешь ты, в нем борется любопытство, ему интересно увидеть отца, но он унаследовал в ритуале часть твоих воспоминаний, он знает, что отец выбрал не вас. Но ты бы хотела, чтобы он попробовал узнать и отпустить, ведь Дарон Фоули, быть может, ужасный парень, но он хороший человек, Рин говорит, что и хороший отец. Твои отношения с ним не должны накладываться на ребёнка. Об этом ты говоришь.
Говоришь, в итоге вы оба опаздываете, но никто об этом не переживает. Как говорит дедушка Арман, опоздание на час - это всего лишь маленькая задержка. Вы заходите.
Вы заходите, и все взгляды на вас. Ты знаешь, что на Анейрине негде клеймо ставить: он весь в отца внешне, только цвета ваши. Ты усмехаешься этой мысли, обнимаешь по пути Рин, зная, что ей сейчас, возможно, тяжелее, чем тебе. Он ей брат, и она была вынуждена ему врать и только намекать. Но зато по итогу намеков вы сошлись на том, что он - осел, который дальше своего носа не видит. Сегодня придётся посмотреть.
Посмотреть, как Моркант все понимает быстро, Эйрион водит взгляд и потом строит цепочку. Тянешься к нему и целуешь в щеку.
-Малыш, ты совсем не изменился, я скучала по этому.
Малыш тут же жестикулирует руками, тыкает пальцем на Анейрина и говорит, что он взрослый, а малыш вот. Ты хихикаешь, когда сын берет слово и со всей серьезностью трехлетнего ребёнка отвечает, что судя по его поведению, маленький тут именно он. Ты хихикаешь, треплешь сына по волосам.
Треплешь сына по волосам, ловишь на вас взгляд маленькой девочки. Да, тоже вся в отца. Видимо, все женщины Дарона работают как ксерокс. И всех он бросает, думаешь ты, фыркая. Иронично.
Иронично, но маленькая девочка не должна быть частью этого, она не виновата, что ее отец сделал двух детей одновременно, - интересно, а он хоть одного планировал? Нет, ты не снимаешь с себя  вины, сама затащила его в постель и должна была подумать, не смотря на юный возраст, - и теперь все очень сложно. Улыбаешься ей, когда она машет ладошкой, говоря о картинной галерее. Анейрин тоже улыбается.
-Хочешь сесть с нами?
Заодно пообщается с братом, думаешь ты. Анейрин бы хотел брата или сестру, и дать ему желаемое, к сожалению, может только его отец, ритуал и тяжелые роды тебе этого сделать не позволят. Девочка спрыгивает со своего места и идет к вам. Дети начинают быстро болтать, обсуждая что-то свое, а ты напоминаешь им о еде, включая брокколи. Ужин проходит относительно спокойно.
Спокойно, но Мэри, - ты думаешь, что называть будешь Мари, так мягче, - засыпает, перемещаешь плед, укрывая ее в кресле. А после ее забирает отец и уносит спать.
Уносит спать, а Анейрин дергает тебя за рукав, высказывая свои мысли о том, что ей, возможно, будет удобнее в детской с ним, чем с Дароном. Ты целуешь его в щеку, говоря, что он очень внимателен, и обещаешь поговорить с Фоули о том, чтобы малышка осталась с братом. И рассказываешь сыну свою мысль…
Сыну свою мысль, хоть ему всего три, но он хорошо понимает и чувствует этот мир. Мальчик хмурится, но кивает, говоря, что так будет легче Мэри, но тяжелее тебе. Ты обнимаешь его, устраивая под одеялом, говоря, что ты взрослая и разберёшься, и что ты рада, что он поддерживает затею сделать так, чтобы его сестре в вашем мире было легче. Ей и так будет трудно, она четыре года росла с не-магами, и по первости это может быть заметно. Но это решаемо.
Решаемо, говоришь ты себе, выходя от сына и обещая ему, что постараешься уговорить Дарона и привести сестру. И идёшь ровно по плану.
По плану придётся разговаривать с Дароном Фоули, и Боги видят, это необходимо, но нежеланно.  Ты снова выходишь из тайного хода, перегораживая ему путь.
-Здравствуй, - усмехаешься.
Усмехаешься, смотря на него. Думаешь о том, что это очень забавно, учитывая, что последний раз, когда ты его видела, ты засыпала в его постели, а все, что вы говорили, было полной чушью: с твоей стороны лепетом влюблённо девочки, с его чемоданом лжи. Но манеры привиты вам обоим, в конце концов, вы же из священных двадцати восьми, иногда в этом есть плюс. Например, вы всегда отлично умеете держать лицо.
Держать лицо, слушая его слова, не так уж просто. Ты думаешь, что даже не знаешь, хочешь ли ты его послать куда-нибудь к Церберу или просто посмеяться, а еще есть вариант забить на все, развернуться и уйти. Последнее все же нет, напоминаешь себе ты, ты обещала сыну.
-А ты заслужил, чтобы тебе что-то сказали? - скептически.
Скептически, ведь он даже не изволил тебе сказать, что ушёл насовсем, что женился тоже. А ты, как глупая маленькая вейла, - хотя почему как, - какое-то время ждала и верила.
-Ты сделал свой выбор, Дарон, и не удивительно, что тебе ничего не сказали. Ты тоже не потрудился сообщить, что просто переспал со мной пару раз, пока мы тебя поднимали на ноги, и что возвращаться не собираешься, и даже о том, что ждать не нужно, женился. Уверен, что ты хочешь поговорить о том, кто и кому о чем не рассказал и не предупредил? Не переживай, ты не был нам нужен, у нас все хорошо, а что было, то было, и оно к лучшему, - и правда, и укол.
И правда, и укол. Правда, потому что вы никогда не были одни и ни в чем не нуждались. Укол - потому что ты ему верила и была безумно влюблена, а Анейрину, конечно, было бы лучше иметь отца, но вышло так, как вышло.
-И не время об этом, - указываешь головой на девочку на его руках, легко улыбаясь, - мы с Анейрином считаем, что ей будет лучше в детской. Они хорошо общались, там игрушки, учебная комната и все, что понадобится, но чего нет во взрослых спальнях.
Он соглашается, говоря только о том, что не хочет, чтобы Мари проснулась и чувствовала себя брошенной. Ты бы не хотела видеть его так близко, но это реальная причина. Девочку и так бросила мать.
-Рядом через коридор есть комната, ты ее займёшь. А Анейрин знает намного больше, чем положено знать в его возрасте, и это неконтролируемо, - улыбаешься, но качаешь головой.
Улыбаешься, но качаешь головой, думая, что ему не нужно знать про ритуал и все, что было. Это ваша история. Он сам себя из нее вычеркнул, и если сын захочет ему рассказать, он сам это сделает. Магия вокруг тебя - чемоданы Мари и Дарона плывут за вами, когда ты ведёшь их в другое крыло. Вещи заплывают в комнату Фоули, а ты открываешь другую дверь, детская. Анейрин дремлет, но оживляется, когда видит процессию. Мари укладывают на кроватку, которую принесли домовики, а мальчик обещает ей утром показать, где живет Дарон и где ты, киваешь головой.
-Спокойной ночи, - целуешь сына в макушку и поправляешь волосы девочки.
Целуешь сына в макушку и поправляешь волосы девочки, а затем выходишь и указываешь Дарону на дверь напротив.
-Твоя комната. Располагайся, завтра попрошу домовиков разобрать вещи, и вещи Мари отнесут в детскую. Мы ее получше обустроим для двоих детей, не беспокойся, - и скрываешься за своей дверью.
И скрываешься за своей дверью. Переодеваешься в платье для сна, наверх накидываешь шелковый халат. И думаешь, что все же нужно говорить о твоей идее сейчас. Каждая минута промедления в вашем мире может быть фатальной. Выходишь и направляешься к Фоули.
Фоули, по звукам воды, в душе. Забираешься в кресло, включаешь лампу и ждёшь явления Дарона народу. Легкое дежавю.
Дежавю, но кресло стоит в темном углу, нужно, чтобы тебя увидели сразу. Перебираешься на кровать, забираясь с ногами и задумчиво смотришь в окно, накручивая на палец локон, а за окном океан. Помнится, когда-то ты также его ждала, как раз, когда лечила, но в замке Фоули, но это не важно. Мысли настолько поглощают тебя, что ты не замечаешь, что с плеча сползла ткань. Дверь открывается.
Дверь открывается, Дарон оказывается в комнате, переводишь на него взгляд.
-Да, я здесь, но это важно, и не имеет прямого отношения к тебе, - сразу переходя к делу.
Сразу переходишь к делу, а он подходит и садится рядом. Ты неосознанно отодвигаешься подальше к подушкам.
-Ты вырос в этом мире, и ты знаешь, что двадцать восемь - это гарантия легкой жизни, остальным намного сложнее, - особенно тем, у кого половина крови от вас, половина от кого-то, - тем, кто лишь частично из связанных, всегда тяжелее, они чужие везде.
Их не принимают до конца ни полукровки, ни тем более такие, как вы. И даже магглорожденные. И ты рассказываешь свой план о том, что вы можете сделать.
-Мари так будет легче. Мы тоже не появлялись в обществе. Ритуал, нужно было понять, как пользоваться новым объемом магии, а Анейрин с ней родился, - все же придётся сказать. - Анейрин прошёл ритуал, когда еще не был в этом мире. Поэтому он знает намного больше, Дарон. И у них с Мари разница всего в пару месяцев. Чтобы ей было легче, все, что нам нужно сделать, это дать миру красивую историю о большой любви, такое любят. Нас за стенами дома это ни к чему не обязывает, мы будем жить своей жизнью каждый сам по себе, единственное условие - мы встречаемся с кем-то вне дома, дети не должны страдать и думать, кого мы приводим. Анейрин поддержал идею, он тянется к сестре. Решение за тобой. Но ты знаешь не хуже меня, что каждая секунда дорога: чем больше ты будешь думать, тем больше может возникнуть проблем с реализацией.
Встаёшь, и только сейчас замечаешь ткань, которая совсем упала с плеча, фыркаешь, поправляя ее.
-Спокойной ночи. И да, не злись на Рин, я заставила дать ее обет, но она верила в твой ум и выпросила разрешение показать тебе видение, мы даже поспорили. Я всегда знала, что ты не догадаешься, - раньше ты добавляла, что глупый, но милый, это было в прошлом,  выходишь.
Выходишь, чтобы всего лишь через коридор оказаться у себя. День был слишком насыщенный. И ты не чувствуешь почти ничего к своему удивлению. Ни злости, ни радости, но очень много разочарования в себя прошлой и своих выборах. Но именно эти выборы дали тебя Анейрина, поэтому ты бы ничего никогда не изменила.

Ты думаешь о том, что принятое тобой решение самое верное: девочке нужна поддержка и семья, мир священных двадцати восьми никогда не был добр к чужим, а еще более недоброжелателен он к тем, кто нарушил их правила, кто не виноват, в чьих жилах смешанная кровь. И девочке не нужна такая судьба.
Не нужна такая судьба, именно об этом ты говоришь ее отцу, который, в отличие от тебя, не умеет принимать правильные решения, а задает слишком много вопросов сейчас, - а в прошлом слишком мало. Ты фыркаешь, смотря на него с вопросом о том, действительно ли он не понимает то, о чем ты сейчас говоришь.
- Фоули, скажи мне честно, - вкрадчиво, вкрадчивее даже бы в Мунго вряд ли сказали, - ты все же глупенький или полный идиот? Дело не в моих и не в твоих желаниях, а в нашем мире. Я хочу, чтобы для Мари адаптация и жизнь здесь была легче. Хочешь ли ты того же? Это единственный вопрос, который сейчас нужен, и ответ на него.
Закатываешь глаза, думая о том, что точно дурак. Впрочем, ты убедилась в этом еще тогда, когда он сбежал, не сказав ни слова, а его бабушка, узнав всю ситуацию, повторила то, что сделала с тетей отца. Только ты не она, выжила.
- Очнись и прими реальность. Наше время давно закончилось. Наши желания не имеют смысла. Но нас это не ограничивает, вне дома мы можем жить свободно с теми, с кем хотим, - пожимаешь плечиками.
Пожимаешь плечиками, ткань сползает ниже, но тебя это ничуть не беспокоит. Дарон наконец начинает задавать правильные вопросы о легенде: кто, когда, почему. Одобрительно киваешь, думаешь о логике легенды, накручивая на палец прядь волос.
- О, да. Люди любят такие истории о безумной любви. Папа не дал разрешение, мне было пятнадцать, сбежали, тайно расписались и родились двойняшки. С росписью разберемся, есть связи, - закусываешь нижнюю губу. – Сейчас отец принял ситуацию, и мы с радостью проводим вторую церемонию для всего нашего «великого», - делаешь кавычки руками, - сообщества священных двадцати восьми семей, чтобы поделиться радостью и представить обществу детей. Но есть моменты…
Моменты, без которых нельзя. И которые он должен знать, чтобы понимать, почему ты требуешь то или иное.
- Нужно наложить непреложные обеты на тех, кто знает, кроме Розье и младших Фоули. Твой отец может все выдать, но на него у меня тоже есть информация, которую он бы не хотел раскрывать, и мы объясним, что ему же так выгоднее.
Отпускаешь прядь волос, думая о том, что теперь Дарона ждет самая неприятная часть всей этой затеи.
- Маккиноны тоже. Они слишком много знают, и я не уверена, что они хотят помочь больше, чем помогли четыре года назад, списав меня со счета живых, как твою вторую бабушку, - видишь непонимание в глазах Дарона.
Видишь непонимание в глазах Дарона, сама удивляешься, рассматривая его. Становится все любопытнее и любопытнее.
- Ты что, не знаешь? – видимо, нет… - Тогда мне легче показать.
И ты показываешь историю, которая была с тобой. Ты навещала его бабушку тогда, вы говорили, а бабушка Мэри вспоминала, что такая история уже была с ней. С ее подругой, второй бабушкой Дарона, которая умерла, едва старшему из внуков исполнилось десять лет. В тот же год, что ты родилась. И поэтому ты наследовала кровь.
- Я думала, она тебе говорила. Но это тоже в прошлом и сейчас совсем не важно. Нам нужно, чтобы все они держали язык за зубами, даже если после пары бутылок виски захотелось бы посплетничать с соседями. Этот непреложный с тебя. Нам нужны свидетели. Возьмешь братьев. Я – Анейрин.
Дарон падает на край кровати и задает самые глупые вопросы, которые только можно задать. Ты закатываешь глаза и вздыхаешь.
- Так, кажется, нужно немного восполнить твои знания о вейлах. Ты, конечно, глупенький, но это уже не мило, как было четыре года назад, честное слово, - начинаешь рассказ.
Начинаешь рассказ о вейлах, о крови, об истории, связывающий обеих его бабушек и обоих дедушек. И что его отец, если задуматься, возможно, вырос таким, потому что и сам недополучил любви матери, которая была проклята своей кровью, и собралась только под конец жизни, чтобы помочь внукам, и своего отца, для которого это был типичный брак ради чистокровного наследника, который должен быть, но которым можно не интересоваться.
- Вы, видимо, все не очень много знаете о своей же семье… Вот они, плюсы магии и подпольных баров со слухами и тайнами. Ромашковый чай для нервов хочешь? Но все к лучшему: минус пара лишних эмоций, плюс вечность в итоге.
От чая Дарон отказывается, пожимаешь плечиками, мол, как знаешь, выбор твой. Дарон реагирует на слово вечность, ты вздыхаешь.
- Пробелов в твоих знаниях больше, чем я думала, о, великий суровый аврор, - ирония, - теперь экскурс в историю Розье?
И ты рассказываешь, про то, откуда вы, о крови-воде, о твоей бабушке, а его много раз прабабушке, племяннице легендарного короля, Мелюзине, которая до сих пор с вами, о Нимуэ, в честь которой ты названа.
- В итоге сейчас нас четверо: бабушка и Анейрин рождены такими, а мы с Нимуэ стали такими из-за избытка магии. Мы прошли ритуал, а у каждого ритуала есть своя цена, как у любой старой магии. Еще вопросы?
И даже глупыми ты их назвать не можешь, он просто не знал. Ты рассказываешь Дарону о его собственной крови, ведь в нем она от бабушки Розье тоже есть, капля, но вся она – вода.
Вода плавно переносит разговор к правилам жизни. Вне дома – что угодно. Дарон задает вопросы, притяжательные местоимения так и льются. Пятнадцатилетняя ты, наверняка, была бы счастлива, но не эта версия тебя.
- Есть или нет – мое дело, как и твое дело, есть ли кто-то к тебя, - и это не попытка задеть, ты уверена в этом. – Что касается игры и наименований на публику, я выросла в кругу чистокровных, в моих способностях можешь не сомневаться. Но во всем этом вне игры останется Мари, я попробую уменьшить ее тоску по матери, которая ушла. Поэтому мои желания не имеют смысла. Твои, если ты в кое-то веки подумаешь головой, тоже. Дети важнее.
Важнее, они не должны страдать от решений, принятых родителями. И Анейрин всегда хотел сестру, но дать это может только его отец, о чем ты ему и говоришь. Ты встаешь и направляешься к двери, но Дарон останавливает и переспрашивает.
- Слишком много глупых вопросов на сегодня, это именно то, о чем ты подумал. Каждый ритуал берет свою цену, помнишь? Эмоции, что-то еще. Это мое что-то еще, - легко улыбаешься. – Так что я рада, что у Анейрина есть сестра. Доброй ночи.
Ты выходишь из его комнаты и направляешься к себе. Следующим утром ты, как и обещала, берешь детей на прогулку, пора показываться на глаза всем вместе. Вы покупаете много новых вещей для Мэри, альбомы для Анейрина, девочка присматривает какие-то милые безделушки для отца, потому что его комната пустая, ты даешь детям выбирать и покупать эти вещи для его комнаты, зная, что скорее фестрала все увидят, чем Дарон Фоули поймет, что жить в спартанских условиях совсем не обязательно. Так проходят дни.
Так проходят дни. Дарон все больше похож на тень отца Гамлета, а вы живете все же не в Дании и даже не в Стратфорде-на-Эйвоне. Пора что-то делать.
Что-то делать, обычно нормальным людям, - ты очень надеешься, что за время, проведенное в замке Розье, Дарона можно загрести гребенкой под понятие «нормальный», - помогает горячая ванная с травами и легкий разговор о проблемах. Сказано – сделано.
Сказано – сделано, думаешь ты, в один из дней ожидая его в его комнате, зная, что все для психотерапии семейного разлива подготовлено. Он скептически относится к идее ванной, но потом меняет гнев на милость. Киваешь головой в ответ, когда он скрывается за дверью. Даешь ему пару минут – заходишь вслед.
- Рассказывай, ты ходишь, как мешком ударенный. Я понимаю, что развод – это очень тяжело и неожиданно для тебя, но нужно держаться ради Мари, ей тяжелее, это была ее мать.
Но говорить Дарон совершенно не намерен, как ошпаренный встает из воды, берет полотенце и всем видом показывает, что выйдет сейчас же из беседы и комнаты.
- Жаль, что ванная с лавандой пропадает, - встаешь, скидываешь шелк и забираешься внутрь. – Но ты можешь остаться и поговорить. Или оставь полотенце, кажется, тебе оставляют только одно. Досадно.
Не видишь смысла стесняться и спешить, ровно как и он. В конце концов, у вас общий сын, а дети явно не берутся из клумбы. Сегодня Дарон Фоули не последователен и не очень уж упрям в своем решении выйти вон, возвращается и снова опускается в воду, притягивает к себе, а ты думаешь, почему бы и нет. Но с грустью замечаешь, что четыре года назад в такие моменты все мысли покидали твою голову, оставался лишь он. Сейчас все иначе.
Все иначе, но также ярко. Кровь вейл все еще в тебе, и физическое притяжение никто не отменил. После, накрываясь простыней в его комнате, ты внимательно рассматриваешь его лицо, легко касаешься, тоже укрывая.
- Да, наша кровь точно проклята. Эмоции совсем не те, как раньше, но на физическом уровне все ровно также. Это уже неплохо, и мы можем этим пользоваться. Я не спрашиваю тебя о том, согласен ли ты на затею, ответ я уже получила. Готовься, через две недели нужно организовать бал для выхода в свет и объявления новостей, а потом и якобы повторную церемонию, - водишь пальцами по его плечу. – Но до всего этого нужно взять все обеты со всех.
Ты не собираешься убегать, глупо уходить к себе. Засыпаешь рядом с ним, обнимая легко во сне.  А на утро, не откладывая, берешь Рин и направляешься в замок Фоули. Возвращаешься в приподнятом настроении.
- Твоя сестра – актриса, - хихикаешь. – Пришла с леденцом и заявила, что как только ты наследуешь замок, будет очень много работы, прямо очень. Правда, в ее попытке добиться, чтобы инфаркт схватил твоего отца, была вся правда. И инфаркт его так и не схватил. Все прошло успешно. Он будет молчать.
- Не планируй отдыхать, Дарон, я обещала детям, что мы все вместе пойдем в магический лунапарк. Так что куртку в руки и вперед, вставай, - стаскиваешь его с кровати. – Разлегся тут, через лет двадцать так и быть, можешь себе это позволить, но не сейчас.
И это не связано с тем, чтобы показаться на людях, скорее это полезный побочный эффект, нужно как-то развлечь детей и сбить хандру с их отца. Дети уже ждут, собранные тобой и с миллионом вопросов. Парк встречает вас веселой музыкой и миллионом огней. Покупаете всем мороженное и идете дальше, Дарон задумчиво смотрит вперед, а ты фыркаешь и тыкаешь его мороженным прямо в лицо, зато хоть очнулся от дум, смеешься ты, смотря на его хлоп. Так вот, что в нем от Розье – хлоп глазами.

Время летит. Приемы прошли отлично, повторная церемония будет уже завтра. Дарон знает твое мнение об этом – это ничего не значит.
Ничего не значит для вас, Розье. Ваш ритуал на крови проведен не будет. Для всех он официально был проведен четыре года назад и не подлежит повторению. А церемония от Министерства Магии всего лишь формальность.
Формальность, как и многое. Ты говорила об этом ему. И ты хочешь, чтобы он чувствовал себя также, как ощущала ты, когда он ушел, после всего, что между вами было, даже не обмолвившись ни одним словом – преданной и потерянной. И стажер Дарона тут как раз кстати.
Стажер Дарона тут как раз кстати, влюбленный глупый мальчишка, с которым можно поиграть на нервах Фоули. Но, кроме этого, он забавный, с ним легко обсуждать музыку и чай, гуляя по вечернему Лондону. И в отличие от Фоули, он почти романтичен – букеты, а в этот раз чудесный венок из белых и лиловых цветов. Очень красиво.
Очень красиво, тебе нравится, ты носишь его весь вечер, и думаешь надеть на церемонию. На радостях приглашаешь мальчишку на праздник, а он очередной раз просит подумать и обещает воспитывать твоих детей, как своих. Вот доказательство того, что легенда сработала – все считают Мари твоей дочерью. Прекрасно.
Прекрасно, думаешь ты, возвращаясь домой в отличном настроении, улыбаясь и напевая под нос какую-то мелодию. Идешь в вашу новую комнату с Дароном. Да уж, все же кровь вейлы не обманешь: правду ты думала, что хоть эмоции уже совсем не те, но притяжение остается. Дарон Фоули легок на помине.
Дарон Фоули легок на помине, хотя где еще ему быть, если не в своей комнате, глубоким вечером. Ты машешь ему ладонью, кружишься вокруг своей оси, демонстрируя ему образ со всех сторон несколько раз.
- Как тебе мой венок? Я планирую надеть его завтра, - и плевать, что жених не должен видеть невесту до свадьбы.
И плевать, что жених не должен видеть невесту до свадьбы, у вас все нереальное, фиктивное, ради Мари. Без того, что важно, без связи магией.
- Твой стажер сплел и подарил. Талантливый мальчик, - твой ровесник, если уж серьезно, - не стоит ему тратить свой талант на аврорат, слишком опасная работа, если можешь сделать что-то еще. А он может многое. Я пригласила его на свадьбу.
Фыркаешь, скидывая с себя туфли, многозначительно смотря на Дарона, а он, до этого молча сидящий, срывается с места и срывает венок с твоей головы, откидывая в сторону. Магией налету перемещаешь украшение в прозрачное блюдо с водой, но удивленно смотришь на Фоули. Дарон Фоули и эмоции – это что-то очень новое. И ему не нравится венок, говорит, что так лучше, ты хочешь что-то сказать в ответ, но он целует тебя.
Целует тебя, а ты зла на него за все и за сегодня отдельно, кусаешь его и отталкиваешь, тяжело дыша. Смотришь внимательно пару секунд и тянешь обратно к себе. Говорить без слов сегодня, кажется, безопаснее. И уж точно намного приятнее. После он изучает следы на тебе, - ты сама удивлена, обычно он, оказывается, держит себя в руках, - и извиняется. Ты фыркаешь, наклоняешься и кусаешь его в плечо.
- Не нужно, следы уберутся. Это было ммм… даже интересно, Дарон Фоули и эмоции. Просто у тебя, казалось мне, эмоциональный диапазон спички, вечная сдержанность, - смеешься. – И ты еще не видел свою спину и себя самого. Засыпай, завтра тяжелый день. И встать нам нужно будет пораньше, чтобы убрать все следы.
Но вопреки своим словам тянешь его к себе снова, подумав, что немного недосыпа не повредит, и этот раз совсем не похож на предыдущий. Утро и сложный день все ближе.
Утро и сложный день наступают быстро. Утром ты внимательно выводишь все следы водой с вас обоих, надеваешь платье.
- Поможешь с молнией, м?
Дарон разделяет твое мнение о приметах, поэтому он все еще здесь, рядом. Ты открываешь дверь в гардеробную и шкаф-сейф с семейными украшениями.
- Ты убил мой венок, Фоули, теперь придется брать бриллианты, - а цветы бы подошли.
А цветы бы подошли, как раз к оттенку платья. Белое для вас моветон, якобы не первая церемония и четыре года брака за спиной.
- И образ приходится менять. А в отличие от тебя, знаешь ли, я замуж выхожу первый раз, хоть и фиктивно. У нас до выхода около часа.
Специально оставляешь запястья открытыми, пусть видят знак. Не от ритуала, а от игл мастера, муляж вашей магии крови.  Садишься за столик, и кисточки порхают по лицу, немного блесточек и хватит.

Отредактировано Adelheid Fawley (2022-10-18 21:19:38)