ДЖЕМАЙМА “ДЖЕМ” УННЕРДОТТИР | |
ВОЗРАСТ: 19 лет, 23/01/2007. | |
ИНВЕНТАРЬ | СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ |
Волшебная палочка: вяз с сердцевиной из волоса единорога; | Джемайма была лишена актуальной политической информации до переезда в магическую Англию, но, разнюхав немного, поняла, что против слияния миров, хотя дед и был магглом. По ее мнению это принесет слишком много проблем, а ведь их и так много. Касательно равноправия магических существ мнения еще не сформировала, это ей предстоит сделать. Определенно считает, что женщины должны зарабатывать столько же, сколько и мужчины, особенно в том случае, когда нюх у них в сто раз лучше. |
УМЕНИЯ И НАВЫКИ | |
Анимаг (пока без регистрации в Министрестве, т.к. не знает, что она необходима), талантлива в трансфигурации и зельеварении, знания на уровне домашнего обучения (мать и бабка использовали программу Дурмстанга, по которой сами учились). | |
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ | |
* Бабка Джемаймы была сильной чистокровной ведьмой из хорошей семьи и только одно подпортило ее блестящие перспективы – выскочила замуж на маггла. Но как было противиться этим голубым глазам, рыжим волосам и любви ко всем проявлениям жизни. Олаф держал ферму возле небольшого исландского городка, которую получил в наследство от родителей. Туда и отправилась в добровольную ссылку Хилдер, чтобы быть с любимым. Вскоре у них появилась рыжеволосая дочь, магический дар которой позволил ей учиться в Дурмстранг. * Было решено заняться образованием девочки на дому, чтобы не позорить семью еще больше. Малышка проявляла большой интерес к зельеварению, в котором ее мать была лучшей на курсе, а также к трансфигурации. Двуногих друзей у нее не было, ферма находилась в отдалении, а в город ее с собой не брали. Так что девочка развлекалась как могла. И, когда это стало возможным, Джемайма произвела все необходимые манипуляции для того, чтобы стать анимагом. Все это заняло несколько лет и, после первой грозы, когда в спрятанном от солнечных лучей кристальном сосуде образовалась красная жидкость, она произнесла заветные слова. * В очередное раннее утро, когда лай собаки и крик петухов разбудили Хилдер, она решила, что терпеть больше не собирается. В тот же день старуха повела внучку на побережье. Было напугано много чаек, найдена и доставлена в зубах одна симпатичная ракушка, доведена до белого каления одна бабушка. * Все силы были брошены на избавление от проклятья, однако ничего не работало. Были предприняты попытки связаться с дальними родственниками чистых кровей, которые просто посмеялись над просьбой, даже не удостоив их визитом. Олаф тогда уже болел и ему требовался постоянный уход, который Уннер не могла предоставить, поэтому деду пришлось переехать в специальное учреждение для магглов. Мать все это сильно подкосило, она стала много болеть. Попытки разобраться с проблемой дочери и держать ферму отнимали все силы, в какой-то момент они полностью иссякли. * Теперь ее единственной семьей был Теодор Нотт, волшебник, которого она никогда не знала, который увез ее в Лондон и позволил работать в своем детективном агентстве. Ферма была продана, часть денег пошла на содержания Олафа, а другая уехала с ними в Лондон и послужила стартовым капиталом. | |
СЛАБОСТИ | СТРЕМЛЕНИЯ |
Когда с 16ти лет сильное перевозбуждение заставляет тебя превращаться в собаку, очень сложно найти парня, умчаться на мотоцикле в большой город или совершить что-то подобное. Так что в смысле поцелуев и продолжительных отношений (даже дружеских) Джемайма полный профан. | Хочет повысить раскрываемость, добиться 10% от прибыли вместо 5% и бекона. Мечтает найти способ снять чары. |
СВЯЗЬ | УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ |
Рон Уизли или через администрацию. | Пока пассивное. |
Вы не представляете, сколько времени у нее уходит на то, чтобы заботиться о других. При этом ведь не остается совершенно ничего для себя! Постоянные скачки гравитации, подсказки, игры в шарады с помощью летающих предметов, живые и наполовину живые создания, которые так или иначе с ней связаны и призваны объяснить недогадливым обитателям, что и как.
Что, а уж тем более как, она знала совершенно точно. А еще имела всегда, каждую секунду, очень четкий план, чтобы это знание сообщить. И как можно не понимать, когда у тебя отключается горячая вода в ванной, что пришло время уборки в подвале? Ведь очевидные вещи же, не квантовая физика.
Но она все равно была довольна своими обитателями. Отчасти. По выходным. Каждым вторым выходным месяца. В году, который следует сразу за високосным.
Больше, чем обитателей (гораздо больше, если уж быть совершенно откровенной), она любила собственное наполнение. Все, что было в ней, представлялось совершенно прекрасным. Ах эти слегка потрепанные стулья в холле на первом этаже. Ах этот великолепный камин! Как потрескивают в нем головешки, какой приятный запах разносится по вечерам, когда кто-то из персонала считает свою работу сделанной и пьет какао с корицей у камина. Дивный, дивный аромат!
Но больше других мест, загадочных и прозаичных, ей по нраву приходился чердак. Немногие рисковали заглядывать туда, а оставаться там долго опасались и подавно. Большинство и представления не имели о его существовании, а ведь он был в здании и хранил в себе старинные елочные игрушки, гирлянды, кресло-качалку и множество других ценных для нее вещей.
Ей нравилось думать, что все это пусть и присыпанное пылью великолепие было ее задорным характером, ее скрытыми мыслями и игривой фантазией. Но, если так, тогда коридоры были ее конечностями, длинными, извилистыми и такими прекрасными конечностями, в которых без указателей и запутаться было недолго.
За ними шли комнаты. Нельзя забывать о комнатах, в них она помещала тайны, разгадки и самих обитателей, ласково шепча по ночам звуками плохо работающего слива или шумом в стенах все, что им только нужно было знать.
А внизу был фундамент, крепкая опора, основа ее естества, в которой притаился подвал. Все это было ее, все это и была она до каждого кирпичика, в каждом ночном шорохе, скрипе половиц и заедании замков. Отличный слаженный организм, который работал, как часы, много лет до этого самого момента.
Ветер задувал в щели, ее трубы так выли, что не нужно было никаких лемуров, чтобы пугать постояльцев. Ударила молния, зашумело на чердаке, бросило мусором в стены и стало как-то липко, беспокойно... Ей пришлось закрыть все двери, которые можно было закрыть, отключить горячую воду и позвонить во все стационарные телефоны, чтобы привлечь внимание, но снова остаться непонятой. А потом начался временной шторм. Она чувствовала его инстинктивно, он был тем, чем пугают все маленькие станции, и тем, после чего ты больше никогда не останешься прежней.
Временные дыры открывались и моментально закрывались по всей гостинице, они будто разрывали ее плоть и снова соединяли. Безумие! Паника! Она скрипела ступеньками, хлопала открытыми окнами, стучала немытой посудой, даже электричество отключила, но было уже поздно. Это уже начало происходить с ней. Разрыв, темнота.
Я не знаю, где я нахожусь!
Где я?
Делу время, потехе "Час"
Она открыла глаза.
Глаза. У нее были глаза! И они открывались! Ммм. Рот медленно и мягко растянулся в улыбку, пальцы легли на деревянные подлокотники, ощутили гладкий слой лака под ним. Это было так необычно и божественно.
Втянув воздух носом, она почувствовала смешанный аромат грязных носков и великолепного, единственного в своем роде шоколада. В следующую секунду она нашла себя уже пробующей на вкус батончик по имени Сникерс, и это было так здорово, что никакое неконтролируемое увеличение подачи газа на кухне во время готовки не сравнилось бы с этим.
Великолепные моменты в ее существовании всегда омрачались людьми, этот не был исключением.
- Нет, - произнесла она и запихнула последний кусочек за щеку, глядя на Бруно большими голубыми глазами.
Пауза затянулась, и ей стало скучно, поэтому она принялась пробовать свои конечности, подняла подол красной юбки чуть выше колен и взглянула на ноги, выставляя каждую поочередно вперед.
Не такие извилистые, как коридоры, но есть с чем работать, - заключила она и поместила ладони на талию, а затем закружилась по комнате, напевая что-то жизнерадостное под нос.
Остановилась только спустя круг перед Бруно.
- Я не могу включить свет, - задумчиво произнесла она, даже не пытаясь дотронуться до выключателя. - Почему я не могу включить свет? Скажи, а мое платье, оно какое? Как твои волосы или ярче? Мне всегда нравились твои волосы. Или это что-то другое? У меня было такое на чердаке. Как же оно называется? Для птиц. Гнездо. Это волосы или гнездо? А, впрочем, не важно, я возьму вон те цветные конфеты, ты покажешь на них цвет моего платья, а потом починишь меня. Ты должен, ведь ты сейчас за мной смотришь, Петр ушел в прошлое. Я слышала, как он шептался с другими о том, что они там делают. Им весело. Я слышала их до того, как...
Кудрявая голова опустилась, взгляд застыл на ступнях.
- Как я стала отдельной. И теперь свет не включается...
Отредактировано Jemima Unnerdottir (2017-07-13 15:30:26)