Код:

[hr][size=20][align=center][font=Fixedsys]ХРОНОЛОГИЯ[/font][/align][/size]
[hr]
[table layout=fixed width=100%]
[tr]
[td][align=center]ДД.ММ.ГГГГ[/align][/td]
[td][align=center]Участник, Участник[/align][/td]
[td colspan=2][align=center]Ссылка
Краткое описание[/align][/td]
[/tr]
[/table]

Tom Hiddleston

► Имя Фамилия: на ваш выбор, что-то благозвучное ► Возраст: 600+ ►Трудоустройство: на ваш выбор, но что-то пристойное, никакого криминала.

► Вид: уникальное существо ► Легенда: Финист ясный-сокол, славянский фольклор ► Способности Оборачивается в сокола, обладает повышенной проницательностью (распознает правду и ложь), слышит призыв на расстоянии, может выбрать, явиться на него или нет, ускоренная регенерация, отличный следопыт

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
YOUR HISTORY
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲
Иногда кажется, что настолько честен и правилен, что аж зубы сводит. На самом деле, он просто сказочный герой, красивый образ, который стал человеком.
Человеком жить как-то сложнее, чем сказкой, тут и соблазнов больше, и складывается всё шиворот навыворот. А что-то всё равно остается, сущность же не перековать, можно только дополнить, оживить. Так и появится русский мальчонка, что помощником сокольничего был. Птиц любил и понимал, во снах полёты видел будто бы сам соколом становился.
И в семье хорошо было, и жениться юноша собирался, когда вырос, да только сущность проснулась, тут-то все беды его и начались (конечно, кто захочет замуж за припадочного, головой об пол ударяющегося и птицей становящегося?). Пришлось бежать без оглядки, прятаться в лесах.
Там его приютила старшая из сестёр Бабы Яги. Пожалела молодца, приютила, откормила, со своими силами обучила управляться так, чтобы ни людей добрых не пугать, ни себя не сгубить. Там Финист повзрослел душой и телом, а когда пришло время, так бабушка его выпустила на волю вольную с ветрами наперегонки играть, дела добрые вершить.
И царю успел послужить, и себе выстроить терем добротный. Всякий нуждающийся находил у него помощь, сам же ни у кого ничего не просил. Следопытом был отменным, воином прекрасным, человеком с золотыми руками и добрым сердцем. Девицу только себе по сердцу найти не мог.

Марья появилась внезапно, иначе она не умела тогда, не может и сейчас. И закручинился Финист, когда красна девица с очами ясными и синими как небо, с косами до земли толщиною в кулак внезапно обнаружила просто ошеломляющий багаж знаний темномагических заклинаний. Марья к тому моменту уже успела мужа своего, Кощея, в подвале на дюжине зачарованных цепей подвесить и заточить, так что вышла в мир себя показать, на людей посмотреть со всеми привычками и характером норовистым.
Молодец пытался ей мозги на место вправить, призвать к добру, свету и справедливости, как сущности её должно было вести себя, перо подарил соколиное заговоренное, девица какое-то время пыталась, насаждала добро, причиняла справедливость, геройствовала как могла. Кощееву смерть, правда, не отдала - а чего ж, висит он, никому не мешает, зачем ж убивать просто так? Люди только ввели себя кое-как, Марья обиделась, двинула плечиком (снесла пару домов в неблагодарной деревне), да и смылась. Сколько бы Финист потом не искал, всё без толку - лес она подговорила, зверей упросила, замела следы.

Потом Финист даже нашёл дом, в которым Морана жила, да только от дома того толку, если её уже и след простыл?
Участвовал в войне 1812 года, был бравым гусаром, дошёл до Парижа. Марья предусмотрительно решила отправиться на время в Венецию.
Финист много где побывал, всякий раз из-под носа у него девица ускользала.
Черное не белое, белое не черное, а всё дороги расходились, всё пути не сходились. Всякий раз мельком, всякий раз на пять минут разминулись. Характер у молодца если не начал портиться, то явно появились опасные черты. Всякий раз, когда Марье становилось скучно, грустно и надо было сделать какую-то дичь, он потом все исправлял. И хотелось уже девицу придушить, чтобы не мучилась, чтобы не мучила и сказке конец.
Потом Финист плюнул на всё, вернулся в Россию. А тут было мятежно, тяжко, всё в красной крови да сером снегу. Для героя тут было, чем заняться. Как было и в Великую Отечественную, где он стал лётчиком. А потом всё закончилось.
Репортаж из Эдинбурга, внезапно, заставил его задуматься, отправиться в Шотландию. Точнее, он даже не понял, как там оказался, потому что скорее ощутил, что ему зачем-то туда очень надо, что его там ждут.
Закрыл глаза.
Открыл глаза.
Диковинный новый мир.

▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼▼
FOR YOU
▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲▲

Нет героя более удивительного и более трагического, чем Финист. При всех сложностях, через которые ему пришлось пройти, он остался сказочным молодцем, светлым и справедливым, остро и болезненно реагирующим на несправедливость и искажения. Именно это в свое время (ну, кроме прочего) заставило его так долго скакать по миру за Моревной, а уже потом всё пошло не так, ушло в необходимость. Где-то здесь же вера, что Марья его суженная, как и полагается по сказке, только в реальном мире она с королевной-колдуньей переплелась так тесно, что одну от другой не отделить. Но он надеется, что ему удастся.
Марья же все эти годы в лазуритовой шкатулочке возила подаренное перо, доставала, когда одна бывала и сильно тосковала, неоднократно позвать хотела, да характер вздорный, свободолюбивый, мораль не хотела слушать, гордыня не позволяла.
Сейчас, собственно, она его позвала, но с помощью колдовства сделала так, что он не понял этого и её не нашёл сразу.

пример поста

Ей пришлось даже уговаривать милую добрую Аврору, чтобы сделать ей приятное. Марианн уже пережила титанический пафос Гюго, перекроившего понимание театрального действа в его классическом античном виде, и снова отчаянно скучала, потому что бесконечным белы и салоны надоедали уже через пару лет своей поразительной статичностью и обыденностью. Иногда, конечно, она срывалась из Франции куда-нибудь дальше, как раз на время, чтобы о ней позабыли самые отчаянные романтики, обещавшие жить всю жизнь в ожидании ее благосклонности (врали, проклятые поэты, обманывали бедную женщину, негодники!), а потом возвращалась.
В мае на Елисейских полях цвели каштаны, напоминая чем-то родные края. По Родине Марья скучала отчаянно, тосковала днями напролёт иногда, глядя в окно и распевая древние девичьи плачи, но возвращаться не спешила, за жизнь опасалась больше.
Люди в эту пору становились совершенно невыносимы: весь разум и воля куда-то утекали, оставался сплошной флёр влюблённости. Марья с интересом в который раз наблюдала за этой диковинкой: люди напоминали мартовских котов и тетеревов одновременно, только и искали что повод влюбиться. Марья великодушно позволяла этим смешным французам боготворить себя, принимая в качестве доказательств стихи, музыку, картины и цветы. В Париж стекались все самые странные бездельники и юродивые, каких только можно было сыскать на свете. И русских здесь было много: Франция обладала поразительной притягательностью для соотечественников, привозивших с собой новости, привычный говор и родной размах, с котором кутили здесь дворяне, покупая шампанское ящиками, умудряясь даже здесь найти цыган с медведями. Родных гуслей только было не найти, да свиристели звука никто и не знал уже. Но все лучше, чем местные.
Французы казались Марье дикарями, не знавшими баньки и считавшими каждую монетку. Ее салоны, где никто не вёл счёту яствам и дорогому вину, конечно, выдавали в ней русскую. После войны 12 года здесь много было русских, после революции здесь стало больше глупоцов. Глупцов Марья жалела, принимала как сирых и убогих - принято было на Руси издревле об убогих заботиться, а они то и не понимали.
Так вот в этом чаде влюблённой весны Марианн дю Морье уговаривала милейшую женщину, писательницу, которая должна была пережить многих своих современников, как подсказывала интуиция, переложить в пьесу роман, который принёс ей известность. "Индиана" была хороша для этой поры - очень много любви, драмы, самоотверженных и жертвенных женщин, коварных и деспотичных мужчин. А иногда, внезапно, кто-то оказывался порядочен. Франция входила в эпоху становления женщин. Прекрасные дамы устали быть красивым приложением к своим мужьям, желали свободы и признания себя полноценным человеком. Марья помнила, что на Руси так было изначально, потом только что-то пошло не так, и женщину надолго упекли под гнёт домостроя.
Милейшая Аврора желала, чтобы Марианн лучше просто пела, но женщина знала, как нелепо звучат ее долгие протяжные песни в четырёх стенах. Для ее голоса нужен был простор, нужны были луга, леса, чтобы птицы подпевали... тоска смертная с этими искушенными французами, в песне ничего не смыслящими.
Директор театра, мсье Дюпре, где иной раз Марья играла забавы и удовольствия ради, отчаянно жаждал успеха. А потому совершенно не желал рисковать и экспериментировать. Она решительно не одобряла подобный настрой, как и своеобразную меланхолию Авроры, которую Франция знала под именем Жорж Санж, начинала тосковать.
Они несколько раз принимались за репетиции то одного, то другого спектакля, труппа была решительно измучена частыми Семёнами репертуара. Все они неминуемо двигались к провалу, а не триумфу, а потому, видя печальный настрой, Марья предложила взять то, что витало в воздухе - предвкушение любви, которой был пропитан Сон в летнюю ночь Шекспира.

В назначенный день, когда директор скакал молодым и резвым козликом, хотя его телосложение больше напоминало мяч для игр, зал был полным. И хотя мсье Дюпре благодарил за это Бога, стоило целовать ручки Марианн, которая пару вечеров назад вскользь упоминала нескольким своим влиятельным поклонникам о предстоящем событии. Где сильные мира сего, там и все остальные, просачивающиеся всеми правдами и неправдами.
Серебряный наряд Королевы Титаник, в котором Марья чувствовала себя как в своем родном, омрачало только ее настроение. Накануне она всю ночь промучилась в своей пастели, промаялась с тревожными снами. Чувствовала колдунья, что приближается что-то опасное, капризничала и ножкой снова топала, не желая выходить на сцену. Кое-как ее всей трупой уговорили, полный зал восхищенных глаз приободрил и приподнял настроение. А там и магия лицедейства уже захватила, да собственные чары она умело вплетала, чтобы даже дурак вьпоследнем ряду не засыпал, смотрел затаив дыхание, переживал не сою жизнь, а жизнь героев на сцене.
Отыграли на одном дыхании, раскланялись в гробовой тишине. Зал ещё несколько минут приходил в себя, а потом грянул овациями и криками Bravo!, вызывал актёров на поклон, засыпал цветами.
Марья наслаждалась триумфом недолго: снова разболелась голова. Она грешила на огромный букет, который принёс не в меру влюблённый гусар, от аромата которого недолго было в обморок упасть. Сбежала за кулисы в надежде как можно скорее сменить костюм на своё платье и незаметно уехать домой. Вечер и ночь переждать, а там новый день без дурных предчувствий.