ОРФЕЙ ФРЕДЕРИК РОУЛ

ВОЗРАСТ: 28 лет, 1 марта 1998 года.
СТАТУС КРОВИ: чистокровный.
МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ: Лицедейский бульвар.
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ: Слизерин, 2016;
ВАДИ, актёрский факультет, 2020;
Актёр театра "Дискум", уровень дохода средний;
В общественных организациях не состоит.

Miles McMillan

ИНВЕНТАРЬ

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЗИЦИЯ

Волшебная палочка: бразильский орех, чешуя змеи, 11 дюймов;
Средство передвижения: Нимбус 2501;
Домашние животные: персидский чёрный кот Корнелиус;
Кричащий ежедневник.

Лоялен Министерству. В общественных организациях и их программах разбирается плохо, но осуждает ОНВ и не раз неприязненно высказывался о них в интервью.
К магическим существам относится с интересом и любопытством человека несведущего и толком незнакомого с вопросом, но жадного до всего нового. Некторое исключение составляют только гоблины: в детстве и юношестве Орфей соседствовал с ними в Лютном и с тех пор отчасти их опасается.
К слиянию миров относится всё с тем же любопытством, чёткой и однозначной позиции пока не выработал.

УМЕНИЯ И НАВЫКИ

Сдал школьный экзамен по аппарации. Ещё в Хогвартсе был хорош в зельеварении, не растерял этих навыков и по-прежнему очень интересуется зельями, особенно теми, которые так или иначе способствуют поддержанию молодости и красоты.
Музыкален. В пору учёбы в ВАДИ брал уроки игры на фортепиано и на гитаре, достиг заметных успехов, хотя профессиональным музыкантам, конечно, уступает.
Уроки вокала тоже брал, хорошо поёт, может похвастаться приятным голосом, но не может - большим диапазоном.
Учился танцу в том объёме, который необходим актёрам, может достойно смотреться на сцене, если речь идёт не о музыкальном спектакле.
Обладает заметным актёрским талантом и старается развиваться.

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

  Мало хорошего в том, чтобы после поражения Волдеморта родиться в семье, которая Волдеморта поддерживала или запятнала себя сочувствием ему или активной поддержкой его деятельности, но ещё меньше радости в том, чтобы быть сыном Пожирателя Смерти, искреннего и последовательного ненавистника магглов и "грязнокровок", никогда не скрывавшего своих взглядов и не отсиживавшегося в тылу.
  К тому времени, как Орфей родился его отец, печально известный Торфинн Роул, уже больше полугода как был в Азкабане, а мать, вынужденная разбираться с тем, какие последствия имела его деятельность для семьи, на все лады ругательски ругала мужа, свою загубленную молодость, родственников, не оказывавших достаточно помощи, а заодно и ребёнка, который казался ей тяжёлой обузой, способной осложнить её и без того непростую жизнь. Она никогда не испытывала к Торфинну ни любви, ни даже симпатии и в своё время просто приняла договорной брак, как послушная дочь: несколько лет назад принадлежность к семейству Роул обещала комфортное и безбедное существование, и юная Фрида Эйвери никак не могла вообразить, чем всё для неё обернётся в итоге.
  Роулы принадлежали к числу тех семей, которые на выплатах по многочисленным искам буквально разорились, Фриде не удалось сохранить практически ничего, кроме немногочисленных семейных реликвий. Впрочем, был момент, когда она с готовностью рассталась бы и с ними, если бы смогла найти того, кто дал бы за них хорошую цену. В конце концов, лишившись последовательно состояния, семейных драгоценностей и дома, Фрида нашла себе место в Лютном переулке, где Орфей и вырос.
  Если когда-нибудь найдётся театральный биограф, который докопается до правды - или добьётся правдивого интервью с Орфеем - он, как ни странно, напишет, что мистер Роул, ныне известный английским театралам как мистер Симонелли, место, где вырос, искренне любил. Благополучной жизни, по которой так тосковала мать, он не знал, характером отличался буйным, а темпераментом - достаточно бурным, с готовностью ввязывался в мелкие мальчишеские авантюры, а иногда и участвовал в хулиганских выходках, при этом был достаточно обаятелен и лёгок в общении и изворотлив, чтобы располагать к себе людей и обзаводиться друзьями. По большей части предоставленный самому себе, Орфей чувствовал себя на улице, как рыба в воде, и до поры, до времени не мечтал о жизни, непохожей на то, что можно было увидеть в Лютном.
  Изменил его во многом Хогвартс. Школа - не Лютный: оставаться там исключительно в кругу своих, выходцев из родного переулка, оказалось практически невозможно. Столкновение с большим миром оказалось достаточно болезненным: громкая фамилия из тех, которые мало у кого вызывали приятные ассоциации, имя отца, которое едва прозвучав, заставляло людей в лучшем случае держаться холоднее, в худшем с отвращением кривиться и сворачивать общение - всё это не слишком вдохновляло выбираться из привычного окружения. Вот только деятельная, любознательная, жадная до всего нового натура так и подталкивала всё-таки сделать шаг прочь из зоны комфорта и узнать, а какая ещё бывает жизнь? А какими могут показать себя люди, кривящиеся при звуках фамилии "Роул", если им понравиться? А можно ли с ними подружиться? А как они раскроются и что интересного в окружающем мире покажут, если это сделать?
  Нравиться людям, изначально настроенным не слишком доброжелательно, пришлось учиться, но постепенно Орфею это удалось. Он не стал звездой для всех или королём курса, но смог превратиться в этакого забавного эксцентричного парня, который ничего не принимает близко к сердцу, всех за что-нибудь да любит, умеет веселиться, неистощим на выдумки и никогда не отказывает в помощи по части любых школьных дел. Для того, чтобы производить такое впечатление на разных людей, приходилось внимательно смотреть и подмечать мелочи, больше слушать, чем говорить, подбирать слова, прежде чем высказаться, и быть настоящим хамелеоном. Временами Орфей даже задавался вопросом о том, какой же он на самом деле, но надолго на этих мыслях обычно не сосредотачивался: "хамелеонство" казалось слишком увлекательной игрой и невозможно было не наслаждаться его плодами.
  На третьем курсе он сблизился с Тоби Блишвиком - как оказалось, совместное выполнение сложных заданий по зельеварению и трансфигурации по-настоящему сближает - и в скором времени стал его близким другом. Добросердечный, мягкий, склонный жалеть тех, кому повезло в жизни меньше, чем ему, Тоби искренне сочувствовал непростой жизни друга и не преминул разбудить то же сочувствие и в своей семье. Рождественские каникулы на третьем курсе Орфей провёл в доме Блишвиков, а со временем стал бывать у них так часто, как будто приходился им родственником. Лютный, как ему казалось, постепенно становился всё дальше и дальше от него.
  Ещё дальше он стал два года спустя, когда под Рождество миссис Блишвик повела своих детей, прихватив и Орфея, на премьеру в "Дискум". Младшие Блишвики восприняли этот поход более чем спокойно, а вот Орфей был впечатлён, потрясён и полностью захвачен происходившим на сцене. Он решил, что это прекрасно. Ослепительно. Великолепно. Что это лучше карьеры, денег, высокого статуса, даже лучше любых приключений и далёких путешествий. И счёл, что раз так, он просто обязан стать частью самого лучшего, что только есть в жизни, то есть - стать актёром.
  Эта идея не понравилась никому. Мать требовала, чтобы он подумал о какой-то более надёжной профессии, чтобы содержать её в старости, Блишвики советовали то же самое, хоть и в более мягких выражениях, Тоби был огорчён и разочарован, поскольку надеялся, что после школы они с другом вместе будут делать карьеру в Министерстве. Тем не менее, кто бы что ни говорил, Орфей был непреклонен и сказочно упрям: он станет актёром.
  На его счастье, он оказался действительно талантлив и, явившись после окончания Хогвартса на творческий конкурс, получил высокую оценку и был принят в ВАДИ. Времена Академии для Орфея существенно отличались от школьных: талант часто оказывался здесь значимее происхождения, среди студентов можно было встретить людей - а иногда и не людей - с самыми разными историями жизни, а искусство так или иначе объединяло и сплачивало тех, кто был к нему причастен.
  Орфей в ВАДИ дневал и ночевал и прямо-таки жил сценой. Он чувствовал, что действительно нашёл своё место в жизни, воодушевлённо учился, работал, обзаводился новыми друзьями и вписывался в компании, которые казались ему интересными. Тем не менее, какой бы радужной ни была жизнь в настоящем, а забывать о собственном прошлом казалось рискованным: Лютный, Торфинн Роул, родственники Эйвери - всё это вряд ли могло вызвать симпатию у публики и у новых знакомых, и Орфей стал старательно разделять свою жизнь, разграничивать её сферы. Он бывал у матери крайне редко и никогда и никого с ней не знакомил. Он завёл привычку отвечать "Просто однофамилец", если новый знакомый задавал вопрос о его фамилии. Он стал использовать для студенческих спектаклей псевдоним "Орфей Симонелли", подцепив новую фамилию в сборнике сказок. И уже тогда взял за обыкновение говорить о семье и прошлом как можно более туманно, приписывая себе итальянские корни и европейских родственников. Попечители ВАДИ, рассмотревшие его талант и прочившие ему отличное будущее на сцене, это одобряли.
  По окончании ВАДИ Орфей Симонелли был принят в труппу театра "Дискум" и смог поздравить себя с исполнением мечты, появившейся у него в пятнадцать лет. Надо сказать, пожалеть об этом приглашении руководству "Дискума" не пришлось: Орфей не только был талантлив, он оказался удивительно трудоспособен, одержим искусством и, когда начинали репетировать новую пьесу, всякий раз буквально поселялся в театре. Его преданность искусству, открытость зрителям и одержимость работой отчасти искупали то, что вне работы он был эксцентричен, порой капризен, питал некоторую слабость к эпатажу и явно с удовольствием подкармливал прессу своими похождениями, неожиданными высказываниями и участием в авантюрах. Впрочем, в некотором смысле это тоже работало на образ, а верный тон в жизни и общении с журналистами Орфей выдерживал так же старательно и последовательно, как на сцене.
  О матери он, разумеется, не забывает, помогает ей деньгами, некоторое время назад переселил её из Лютного на Паффапод драйв, но по-прежнему скрывает само её существование от всех, от кого только можно. По эмоциональной и переменчивой Фриде трудно понять, благодарна она сыну за поддержку или обижена за то, что остаётся за бортом его нынешней жизни.

СЛАБОСТИ

СТРЕМЛЕНИЯ

Больше всего боится разоблачения своего происхождения и своих родственных связей в прессе, и того, что может за этим последовать - изгнания из театра, общественного презрения, отлучения от сцены, конца актёрской карьеры.
Втайне недолюбливает гоблинов, о которых сохранил не самые тёплые воспоминания по опыту жизни в Лютном и некоторым столкновениям с ними. Борется с собой, осуждая самого себя за узость взглядов, но пока до конца в борьбе не преуспел.
Иррационально, совершенно как кот боится больших собак.

Мечтает войти в историю английского - а, может, и мирового - искусства как один из величайших актёров. Поездить по миру. Найти общий язык с матерью и по-настоящему с ней сблизиться. Когда-нибудь перестать бояться, что его имя поставит крест на его жизни.

СВЯЗЬ

УЧАСТИЕ В СЮЖЕТЕ

Существенное.